Лаура Кинсейл: Принц полуночи

У юноши были горящие глаза фанатика. С.Т.Мейтланд, сидя на деревянной скамье от неловкости снова и снова менял позу, то и дело бросая взгляд в глубь плохо освещенной таверны. Чертовски неприятно, когда тебя рассматривают в упор с таким видом, словно решают, достоин ли ты попасть в рай или нет, и склоняются больше к отрицательному ответу.

С.Т поднял кружку с вином в небрежном приветствии. Он не был горд. Он считал, что на небо пока торопиться не следует, но приветливо кивнуть головой не повредит. И если этот хорошенький мальчик, с невероятно черными ресницами и ярко-голубыми глазами, вдруг окажется еще одним Святым Петром, лучше быть с ним достаточно вежливым.

Однако С.Т. почувствовал замешательство, когда взгляд юноши стал еще более напряженным. Прямые темные брови нахмурились, и мальчик встал, тоненький и молчаливый, одетый с явным намерением скрыть свою бедность, — в голубой костюм из плиса; вокруг шумели обычные завсегдатаи таверны — крестьяне, болтающие на пьемонтском и прованском диалектах. С.Т. потер ухо и нервно поправил парик. Мысль о том, что ему придется есть под немигающим взглядом юнца, так похожего на настоящего святого, заставила его залпом допить вино и поспешно подняться со скамьи.

С.Т. потянулся за свертком, завернутыми собольими кистями, из-за которых он и пришел сегодня в деревню. Веревка порвалась, и он вполголоса произнес проклятие, стараясь собрать свои драгоценные кисти, пока они не закатились в стебли камыша, покрывавшие земляной пол.

— Сеньор.

Тихий голос раздался прямо за его спиной. С.Т. резко выпрямился, быстро повернувшись влево — в надежде уйти. Но среди шума, смеха и разговоров слух снова подвел его. На мгновение он потерял равновесие. Качнувшись, он инстинктивно схватился за край стола — и оказался лицом к лицу с юношей.

— Монсеньор дю Минюи?

Тревога охватила его. Слова были произнесены по-французски, но это был очень плохой французский, и этим именем его не называли уже три года. Он так давно ждал, что кто-нибудь так к нему обратится, что даже не очень удивился. Скорее сам голос был неожиданным — он звучал хрипло и бесцветно, совсем не подходя этому ребенку со свежим румяным лицом. Когда С.Т. представлял себе тех, кто может попытаться поохотиться за ним в надежде получить награду, обещанную за его голову, он вряд ли мог вообразить зеленого юнца, который даже еще не брился.

Он немного расслабился, опираясь о стол, и мрачно смотрел на юношу. Неужели это все, чего стоит его жизнь? Господи Боже, он ведь мог убить этого щенка одной рукой.

— Вы сеньор дю Минюи, — повторил мальчик кивая и тщательно выговаривая слова по-французски. Уже по-английски он добавил:

— Я прав?

С.Т. уже собирался было ответить потоком сердитых слов по-французски, что, несомненно сбило, бы юношу с толку. Ведь его школьный французский был не очень-то уверенным. Но горящий взор его темно-синих глаз обладал какой-то особой силой, достаточной, чтобы заставить С.Т. быть настороже. Может, у мальчика и было свежее, почти детское лицо, но он все же умудрился его выследить — и это, безусловно, внушало опасения.

Юноша для своего возраста был довольно высок ростом, но С.Т. был выше его на голову и гораздо тяжелее. Изящная элегантность юноши и его пухлые губы, казалось, обещали, что он со временем станет настоящим денди, а не сыщиком, отлавливающим преступников. Он и одет был, как щеголь, даже несмотря на то, что кружево на манжетах и жабо рубашки было потрепано и испачкано.

— Qu'est-ce que c'est? [1]— резко спросил С.Т.

— S'il vous plait [2], — сказал мальчик с легким поклоном, — не могли бы вы говорить по-английски, месье?

С.Т. с подозрением взглянул на него. Парнишка и впрямь был необыкновенно красив: темные волосы, зачесанные назад и собранные сзади в короткую косичку, подчеркивали высокие скулы и совершенный классический нос. А глаза — Боже! — словно какой-то внутренний свет проходил через водную пучину: от черного и фиолетового до темно-голубого. Однажды С.Т видел такую игру света — это было в скалистой пещере на берегу Средиземного моря, когда столпы солнечного света пронзали аквамариновые тени, отражаясь от черных камней — а тут эти глаза на фоне нежной мягкой кожи, совсем как у девушки. Прекрасной формы лицо разрумянилось, и щеки горели, как в лихорадке. И, хотя С.Т и понимал, что поступает неправильно, оставаясь здесь, мальчишка все более интересовал его.