Елена Арсеньева - Любовь и долг Александра III

– Я буду Элизой из «Двенадцати лебедей», – сказала Аликс. – Она стала королевой! Она самая красивая!

Никто не возражал, потому что все знали: Аликс – самая красивая из трех дочерей короля Кристиана Датского. Значит, ей и быть Элизой.

– А я буду танцовщицей, – заявила Тира. – Из «Стойкого оловянного солдатика».

– Какая скука! – фыркнула Аликс. – Всю сказку она простояла на полке.

– Зато она самая храбрая, – возразила Тира. – Она не побоялась прыгнуть в огонь к своему солдатику.

– Да ее просто ветром сдуло, – снисходительно заметила Аликс, но, увидев, что у младшей сестры набежали на глаза слезы, испугалась: – Хорошо-хорошо, будь танцовщицей, если хочешь. А Минни? Кем будет Минни?

Дагмар, средняя сестра, которую домашние звали Минни, по ее первому имени – Мария, пожала плечами:

– Не знаю. Я не желаю быть кем-то.

– Хочешь обидеть господина Андерсена? – нахмурилась Аликс. – Неужели тебе не нравятся его сказки?

– Ее высочество будет принцессой на горошине, – поспешно произнес Ганс Кристиан Андерсен, который был частым гостем в Фридериксборге, дворце датского короля.

В детстве он умудрялся перебираться через ограду дворцового парка и играл с принцем Фридрихом, ставшим впоследствии королем Дании. И даже был допущен к его гробу. Фридрих не оставил потомства, и королем объявили его родственника по материнской линии, Кристиана. Он тоже покровительственно относился к странному, очень высокому и худому человеку с пышными волосами и голубыми глазами и постоянно приглашал его во дворец. Принцессы обожали Андерсена и его сказки. Впрочем, его боготворила вся Дания, и вся Дания дивилась, что он презирает лучшее, что создал, – очаровательные сказки, безуспешно мечтая прославиться как драматург. Его пьесы были смешны своей беспомощностью! Вообще над Андерсеном часто смеялись, ведь он уделял внешности очень мало внимания и носил поношенную одежду. Однажды на улице его остановил какой-то щеголь и с издевкой спросил:

– Скажите, эта жалкая штука у вас на голове называется шляпой?

– А эта жалкая штука под вашей модной шляпой называется головой? – парировал Андерсен.

Он никогда не давал себя труда приодеться, являясь во дворец, однако там это не имело никакого значения. И когда Андерсен бывал во Фридериксборге, то начинал верить, будто его сказки действительно хороши. Сестры знали их наизусть. Все.

– Принцессой на горошине! – испуганно воскликнула Минни. – Но я ненавижу перины! На них так жарко спать!

– Минни будет русалочкой, – не без ехидства сказала Аликс.

Она немного завидовала сестре, которая плавала лучше всех в семье, даже лучше братьев. Когда королевскую семью в теплые, солнечные летние дни изредка вывозили на берег, в купальню, Минни переодевалась быстрее всех и, подбирая подол сорочки, неслась к воде. Охрана едва успевала отвернуться, чтобы не зреть принцессу в неглиже. Вслед за Минни несся ее любимый пес Барклай, виляя хвостом и изредка взлаивая от переполнявшего его восторга. Минни влетала во всегда студеные волны Северного моря так стремительно, словно это были теплые воды Средиземноморья где-нибудь близ Ниццы или в Италии, бежала по мелководью, смешно поднимая коленки, а потом ныряла и надолго исчезала под волнами, на которых теперь качались только чепчик и купальные туфли. Пес высоко поднимал морду над водой и завывал, описывая круги вокруг того места, где исчезла его обожаемая хозяйка. И вдруг темная, облепленная мокрыми волосами головка появлялась меж волн – с таким счастливо-отрешенным выражением лица, словно она побывала в неведомом, прекрасном королевстве. Может, она видела тот мир, где живут русалки? Но почему не хотела быть русалочкой, прелестным существом из чудесной сказки?

– Я не хочу быть русалочкой, потому что она потеряла своего возлюбленного, – ответила Минни. – Я лучше буду Гердой. Ведь она нашла Кая в конце концов.

– Да, – кивнула Аликс, – но победить Снежную Королеву было нелегко, ведь она сильная, как смерть! Наверное, Кай стал совсем другим человеком, когда вернулся к своим розам…

– О, это правда, – пробормотал Андерсен, дивясь ее мудрости и вместе с тем наивности.

Дети – а принцессы были еще детьми! – не способны понимать сложные аллегории. Им кажется, будто Кай и Герда вернулись домой, а они обрели блаженство в райском саду, победив Смерть любовью…