Савански Анна: Английский сад. 2. Тернистая дорога

- Скажи мне правду, скажи, - почти рыдая, кричал он. Он стоял перед ней на коленях, ползая как червяк, умаляя свое достоинство, сам мешал себя с грязью, лишь бы она только простила его.

- Я не люблю тебя, - дала ответ она, - не могу, и не хочу.

Он встал с колен, мечась по кабинету, как зверь перед закаливанием, еще не готовый расстаться со своей жизнью. Без дополнительных фраз, он взял и ушел. Несколько дней Виктор жил у друзей, постоянно меняя адрес. Все эти дни он переживал свою трагедию. Он ощущал себя раздавленным и подавленным, он не хотел даже думать о том, что она сказала ему, сама мысль об этом причиняла ему нестерпимую боль. Он умирал от любви, ради которой не было смысла жить.

- Все бессмысленно, - часто отвечал он на упреки друзей, - ибо, я сам больше не нужен. Я ничтожен.

Он боялся признаться окружающим, что впервые в жизни потерпел крупное фиаско. И он получил его не от гиганта-предприятия, а от женщины, когда-то, которая украла его сердце за одну ночь. Виктор откинулся на подушки, нежно целуя Еву в изгиб шеи. Все было неверно, начиная от его вторичных ухаживаний за женой, заканчивая этим романом. Жизнь вообще странная вещь. Он уже поступил так, как считал нужным, и что получил? После Дианы его жизнь стала выжженным полем, она не оставила ему ничего, лишь жалкое существование. Виктор не хотел, чтобы такое поведение Дианы сошло ей с рук, она должна была понять, что даже в мысли он не позволит ей изменять ему. А она восприняла это, как покушение на убийство ее гордости и чувств. Что же за ненормальные существа эти женщины?

- Мне пора в офис, - услышала Ева, она вышла из сладостной дремы, наконец-то реальность дала о себе знать.

- Ты приедешь завтра?

- Конечно, - прошептал он, целуя ее в полные губы.

- Тогда до скорого, - он уже стоял на пороге полностью одетый.

- Да, - снова сказал он, в тот день она его больше не видела, но зато на следующий они удалил свою жажду, выпив полный кубок страсти на двоих.

₪

Расхаживая взад вперед по простой гостиной, где только недавно успели сделать ремонт, Мария постоянно смотрела в окно. Кэтлин уехала уже более пяти часов назад. Обычно ее свекровь не покидала на такой длительный срок дом. Она стала казаться Марии другой, в ней появилась какая-то мечтательность и веселость, те черты характера, что невестка не подмечала до этого. Сама Мария снова стала той безмятежной наивной девочкой, которая целыми днями напролет бегала босиком по просторным полям. Вильям перестал изводить ее своей ревностью и подозрительностью, зная, что она тоже способна на месть. В свои годы она давно перестала строить иллюзии, что все браки свершаются на небесах. Обыденность всегда была врагом любой любви, даже самой сказочной. Мария спустя столько осознала все свои ошибки. Мужчины не бывают безгрешными, ни в одном из них нельзя быть уверенной, но нужно просто иногда слепо верить. Многое забывается в работе, многое сглаживается необычностью складываемых обстоятельств. Трудности можно легко преодолевать, но есть вещи, которые нельзя простить. Мария не могла до сих пор простить Вильяму измену, наверное, как и он ей. Нужно время, нужно пережить что-то страшное вместе, в такие минуты люди либо становятся еще ближе, либо навсегда – чужими.

- О, Кэтлин, - воскликнула Мария, когда пришла свекровь.

- В чем дело Мария? С каких пор ты стала цербером? – Мария удивлено вздернула бровь, не понимая, почему в голосе Кэтлин скользит не довольство, словно она, как маленький ребенок, задает глупый вопрос с очевидным ответом.

- Я… - она закрыла рот, решив, что не стоит что-то вообще говорить. Мария села за рояль, став наигрывать по немного из Дебюсси. Прошло очень много времени, когда пришел муж, и они все вместе сели ужинать. Мария делала вид, что не замечает косых взглядов Кэтлин, продолжая вести расспрос о делах экономики.

- У меня есть новость, - неожиданно произнесла Кэтлин, - я выхожу замуж…

- Ты?! – выражение лица у Вильяма было такое, будто бы он только что-то увидел приведение.

- А почему не я? – Кэтлин поджала губы. В свои годы она была прекрасна, воздушные легкие темные локоны, почти не тронутые сединой, мягкий узор морщин на лице, которого обычно многие женщины бояться и скрывают его, как могут. Голубые, с годами выцветшие глаза радостно сияли. Да, посему не она, подумала Мария. Да, у нее были все данные для этого, - Я не могу быть всю жизнь одна. После смерти твоего отца прошлого уже много лет, я достаточно долго носила траур по нему. Я посвятила тебе и твоим сестрам всю свою жизнь, почему сейчас я не могу быть свободной?