Геннадий Казанский - Е́жи. Тернистая дорога к морю

«Желание и любопытство – это два глаза, магически преображающие мир.»

Роберт Льюис Стивенсон

Хрус-хрус-хрус-хрус…

Когтистые лапки мягко шуршали, наступая на сухие, прошлогодние листья.

Е́жи, переваливаясь бежал в строго заданном направлении. Острыми чёрными, маленькими глазками он следил за мальчиком, который шёл по дорожке вдоль кромки леса.

Мальчик в тапочках, красных шортах и белой футболке, а также с расстёгнутым рюкзаком, болтавшимся на одном плече, двигался, уткнувшись в книгу, посвященную морю и его обитателям.

Круглый, вытянутый, чёрный, мокрый нос Е́жи был, настроен на звонко, шлёпающего тапками двуногого. Е́жи чувствовал запах мятных жевательных конфет, исходивший от объекта его интереса. Острый нюх никогда не подводил лесного зверька. Е́жи был уверен, что в кармане шорт двуногого объекта притаился пакет со сладкими конфетами.

Дорога пошла под горку. Тими невольно ускорил шаг, позволяя рельефу отвечать за скорость движения. Е́жи фыркнул, нахмурился и прибавил темпа, стараясь угнаться за мальчиком.

Мысли же Тими были посвящены предстоящей поездке. Ещё зимой родители обещали ему, если он закончит учебный год без троек, то они возьмут билеты и отправятся к морскому побережью, а месяц назад папа подтвердил намерения.

По собственному мнению, мальчика, он учился как проклятый, даже на переменах отказывался играть с одноклассниками в самые азартные игры, но обиднее всего было пропускать салочки.

В его школе, как во многих других, салочки подразумевали использование особого снаряда, а именно мокрую тряпку для доски. Тряпка отвечала за элемент осаливания и чем мокрее и вонючее был снаряд, тем увлекательнее было метать его в участников. Хуже всего приходилось тем, кто оставался во́дой последним. Бедолаге приходилось отправляться на урок осаленным и терпеливо выдерживать насмешки остальных.

– Тим, ты играешь? – шёпотом спросил Кеша.

Все знали, что накануне Кеша покинул стены школы, оставшись последним осаленным, что было сродни самому досадному поражению в жизни.

Тими приподнял голову от учебника биологии и с тоской отказался от участия в забаве в пользу подготовки к уроку.

– Ну, как знаешь. На сегодня у меня припасена особенная тряпка.

Тими вопросительно посмотрел на долговязого друга.

– После того, как все ушли, я забрал тряпку с собой, протер ей пол и все столы в нашей столовой, а когда пришёл домой, то замочил чертовку в целлофановом пакете с самыми грязными носками, которые валялись под кроватью, но это ещё не всё. Из домашней аптечки я достал флакон с нашатырём и настойкой корня валерьяна.

Тими обратил внимание, что Кеша по-прежнему держал тряпку в пакете, а на руке была надета латексная перчатка.

Отец Тими, Дмитрий Анатольевич Ширшов трудился педиатром в районном центре и частенько приносил с работы домой хирургические перчатки. Мама их использовала для работы в саду, дабы сохранить руки в чистоте. Однажды Кеша увидел резиновые перчатки и выпросил у Тими несколько пар для изготовления капитошек, но не успел их потратить.

– Ты не считаешь, что с носками перегнул палку, как минимум, это уже перебор?

– Да, да, мой ботанический друг. Тот, в кого прилетит снаряд, будет смердеть остаток дня, как подзаборный пёс. А теперь прости, мне пора отомстить тем, кто меня вчера обыграл.

Кеша осторожно раскрыл пакет и извлёк мокрый снаряд наружу. Тими мгновенно почувствовал тошнотворную вонь, исходившую от некогда тряпки для стирания мела с доски, а ныне химического оружия массового поражения.

– Кеша, – прошептал Тим, – может, не надо.

– Надо, Тим. Ну, понимаешь, надо! – прокричал Кеша и с размаху от пятки запустил снаряд в одноклассника, стоявшего к нему спиной.

Неопрятно кучерявый главный хулиган класса Витя Трынкин потерял бдительность и мирно общался с Андреем Ермаковым. Неожиданно у Андрея округлились глаза, когда за спиной товарища он увидел Кешу, выпустившего снаряд в их направлении.

В полете скомканная серая тряпка в крупную дырочку слегка развернулась.

Хлобыщщщщщ!

Тряпичное изделие влетело в затылок Вити, опутав его голову, как балаклава. Вонючая тряпка оставила открытыми только глаза нового во́ды. Невообразимая вонь поглотила мальчика, навсегда стерев из памяти одноклассников его благородную кличку Трын. С этой секунды Витя по кличке Барбос, издал душераздирающий вопль от отвращения и обиды. По всему классу прокатился визг девочек, почувствовавших запах, исходящий от тряпки, которая так удачно угодила в Витю.