Ольга Свириденкова - Ведьмины цветы

– Одно дело бумаги липовые строчить, а другое… Что-то и впрямь боязно, Вадим Семеныч.

– Брось, Сидор, у меня все продумано. Сперва расправляемся с Тверским, затем забираем Лизу с Аришкой и – только нас тут и видали. Одним махом трех зайцев прихлопнем. И от врага избавимся, и фамильными драгоценностями обзаведемся, и жену для меня раздобудем.

– А что как она прежде в полицию заявит?

– Не успеет, – процедил Глебов с мрачной ухмылкой, – времени-то я ей в обрез оставил. Да и на Арину положиться можно, найдет способ убедить барышню. Так что не бойся, Сидор, – он ободряюще похлопал приятеля по плечу, – со мной не пропадешь.

– Тихон запрягает лошадей, барышня, сейчас поедем… Да что с вами, Господи? Плохо? Давайте ларец, отнесу в карету, а потом за вами прибегу. Посидите тут, я мигом.

Почти выхватив из Лизиных рук шкатулку, Арина умчалась вниз по лестнице. Лиза начала медленно спускаться вслед за ней, но внезапно ее ноги подкосились, и она была вынуждена опуститься на ступеньки.

«Глебов, Глебов, Глебов», – стучало в ее воспаленном мозгу, словно там с треском крутилось тяжелое мельничное колесо. Ей сделалось совсем дурно, сознание затуманилось и начало медленно уплывать…

…Она идет по дороге, стремясь оказаться подальше от церкви, куда должен подъехать Андрей. Ее замшевые ботинки намокли от росы. Голубая кашемировая шаль, накинутая на белое шелковое платье, раздувается от ветра, словно парус. Противный холодный ветер постоянно задувает под капор, норовя сорвать его с головы.

Но вот наконец высокая церковная колокольня скрылась за верхушками сосен. Теперь Лиза идет по широкой дороге, окруженной густым лесом. Осталось пройти совсем немного – и она свернет с дороги, перейдет через гречишное поле и окажется в родном имении. А там – обойти задворками деревню – и дома. И все сразу встанет на свои места. Да-да, все сразу встанет на свои привычные места…

Но вдруг ветви придорожных елей раздвигаются, и на дорогу выходит какая-то женщина. Она встает прямо у Лизы на пути, и той приходится остановиться. Лиза поднимает голову и изумленно смотрит незнакомке в глаза. Какие у нее странные глаза… Зеленые, словно у кошки, и на удивление пронзительные. Они напоминают бездонный омут. Эти глаза так и впиваются в глаза Лизы, и она с ужасом чувствует, как ее начинает затягивать в омут. Но откуда взялся здесь омут? Она же в лесу…

– Не бойся, красавица моя, не бойся, – вкрадчиво говорит женщина, и Лиза с удивлением чувствует, как ее страх отступает. Теперь она спокойно смотрит на незнакомку. Ее тело сделалось непривычно, поразительно легким. Кажется, будто и тела этого у нее больше нет, а одна лишь душа осталась. Но и душа словно не наяву пребывает, а во сне. – Хорошо, моя красавица, – монотонно продолжает женщина, – а теперь ты будешь делать то, что я тебе прикажу. Ступай за мной, сюда, по этой тропинке.

И Лиза послушно идет за незнакомкой в лесную чащу. Она видит, как с листьев деревьев на ее платье сыплются сверкающие брызги, но не чувствует их влажности. Ее тело вообще больше ничего не ощущает. Она лишь знает, что должна идти и идти за зеленоглазой женщиной, неважно, куда.

Внезапно деревья расступаются, и Лиза видит перед собой какую-то приземистую избушку. Незнакомка распахивает перед Лизой покосившуюся дверь и жестом приглашает войти. Лиза входит… Навстречу ей с лавки поднимается высокий мужчина. Это Дмитрий Глебов, ее бывший жених. Он смотрит на Лизу, потом переводит взгляд на зеленоглазую женщину. В его блеклых глазах напряженное ожидание, на шее, чуть выше распахнутого ворота рубашки, бьется голубоватая жилка. А на ней – отвратительная толстая родинка, так хорошо знакомая Лизе.

– Не тревожься, Дмитрий Семенович, Лизонька будет нам послушной, – пронзительный взгляд незнакомки снова устремляется на Лизу. – Оставайся с женихом, моя красавица, – мягко велит она. – А потом я приду за тобой, и мы вернемся домой.

Женщина выходит из избушки и бесшумно затворяет за собой дверь. Сквозь пелену прозрачного тумана Лиза смотрит на Глебова, он не нее. Потом он приближается, и Лиза видит, как его волосатые пальцы гладят ее лицо. Увидела, но ничего не почувствовала – ведь ее тело со всеми своими ощущениями осталось где-то далеко.

– Ну, здравствуй, дорогая невестушка, – глухим, каким-то надтреснутым голосом произносит Глебов. – Вот и дождались мы… нашего брачного пира.

…Его лицо исказилось в зловещей, издевательской ухмылке, но это не испугало Лизу – ей кажется, что она смотрит на себя и Дмитрия откуда-то со стороны. Потом он поднял ее одеревеневшее тело на руки и перенес на просторную лавку в самой глубине избушки. И вот Лиза видит над собой его красное лицо, слышит, как он пыхтит от усилий, пытаясь стащить с ее непослушного тела платье.