Екатерина Гуреева - Тень бытия

– Джен! – этот знакомый голос, шепчущий ее имя почти у самого лица, заставил ее задрожать. Вздрогнув, она будто очнулась ото сна.

– Это невозможно! Я не должна сейчас быть здесь!

Чей-то невидимый злорадный смешок, кружась вокруг нее, дразнил, насмехался, словно желал, чтобы она окончательно сошла с ума…

Мужчина сначала молча наблюдал за ее галлюцинациями, потом резко окликнул девушку:

– Дженнифер, стой! – он успел в последний момент схватить ее и оттащить на безопасное расстояние, прежде чем из окна вынырнула длинная пасть, сверкнула рядами острых зубов, клацнула в пустом воздухе и снова исчезла.

Дженнифер мигом пришла в себя в руках мужчины, и тот быстро поставил ее на ноги.

– Живо в ванную! – рявкнул он, и тут же в его сторону полетели щепки, отколовшиеся от досок. Через окно протискивалось неведомое крылатое создание с прочной буро-зеленой кожей, красными светящимися глазами и длинным, свисающим из полураскрытой пасти пупырчатым языком. Толстое, но мощное тело не позволяло легко пролезть внутрь.

– Это еще что?

Разъяренный хозяин, вынув из-за голенища острый нож, подскочил к извивающейся и колотящейся о стены твари и нанес точный удар. Мощная туша бешено замахала снаружи крыльями и попыталась захватить его жилистыми ручищами. Но мужчина наносил ей удар за ударом и в конце концов заставил тварь утихнуть, засадив клинок ей прямо в глотку. Он повернулся и подбежал к Дженнифер.

– Я же сказал тебе спрятаться! – и сам затолкал ее внутрь ванной, задвинув засов.

– Нет, не оставляй меня здесь одну… – но мольба была бесполезна.

Не обращая внимания на лезущие изо всех щелей головы чудовищ, он решительно направился к шкафу и достал оттуда ружье. Пока железные ставни в маленькой комнате бомбардировали, причем делали это с чрезвычайным упорством, через дальнее окно зала внутрь проникла мелкая тварь. Она расправила перепончатые крылья, и воздух наполнился щелканьем челюстей.

Худое, но злобное создание заковыляло на синих и тоже перепончатых лапах в его сторону. Вскинув ружье, мужчина нажал на курок, и первая пуля нашла свою цель.

Дженнифер услышала визг, кваканье, шипение, крик, выстрелы. Проворное животное уклонялось от пуль и, несмотря на всю свою неуклюжесть, пыталось подобраться ближе к человеку, дотянуться до него, клюнуть, разорвать на куски. Наконец, воздух пронзил истошный предсмертный вопль, и время словно замерло. Твари перестали ломиться. Они кружились неподалеку, но ни одна не посмела больше приблизиться. Огромная туша, повисшая в двадцати метрах от окна, увидела дохлую тварь на полу и, издав клич, ринулась прочь, увлекая за собой полчища монстров.

Дженнифер согнулась пополам. Она сидела, заткнув уши ладонями. Оглушительные выстрелы откликались болью в каждой клеточке. Она не сразу осознала, что наступила тишина, а дверь уже давно открыта. Через щель бил рассеянный, но уже потеплевший свет раннего утра. За дверью что-то волочили…

Дженнифер не решалась покинуть свое укрытие. Но она должна выйти.

– Что ты делаешь? – девушка прикрыла рот рукой, ее чуть не стошнило при виде черной крови, которая булькала в ранах дохлого птеродактиля.

Угрюмый хозяин склонился над мертвой зверюгой. Он делал глубокие надрезы и затем резко отрывал шкуру.

– А ты разве не видишь? – он не собирался отвлекаться от своего важного дела. – Вкус этого мяса почти напоминает змею. Пробовала когда-нибудь прожаренную змею?

– Нет, – ужаснулась Дженнифер. – А ты разве пробовал?

– Приходилось… – он ненадолго задумался. – Как будто в прошлой жизни. Хм…

– И кем же ты был в своей прошлой жизни?

Он на миг перестал сдирать кожу, его голова слегка повернулась к девушке, плечи расправились, но он не сдвинулся с места.

– Кто ты? Хотя бы скажи, как к тебе обращаться?!

Он встал, повернулся и быстро приблизился к Дженнифер. Его глаза сверкали у самого лица девушки нестерпимым ледяным блеском, и этот холод жег ее.

– Не надо изводить меня вопросами. Придет время, и я сам открою тебе свое имя, которое абсолютно ничего не значит… Здесь оно просто прах, каменная пыль, развеянная временем по развалинам… И… вдруг появляешься ты! Тебя не должно быть здесь, ты… какая-то ошибка… мистификация…

Он негодовал, не принимал ее до конца всерьез, не мог разобраться в себе и в ее предназначении.

– О чем ты говоришь? По-твоему, я сама выбрала подобную участь? Я абсолютно ничего не помню о себе…

– Я тоже.