Екатерина Бакулина - Тени холодного моря [СИ]

Шшшш-шлеп-шлеп. «Левиафан» сонно плескался, ворочаясь с боку на бок, уткнувшись широким носом в доски причала. Откуда-то вынырнула тень, поплыла, колыхаясь на волнах, потом еще одна, и еще… целая стая. Огромные, белые, похожие на лица фарфоровых кукол с запавшими глазами, но только плоские, словно нарисованные, подернутые мелкой рябью. Плохая примета, говорят, даже если тень всего одна, а тут…

К несчастью.

Олуши кричали тревожно и пронзительно.

— Знаешь, — неуверенно начал Улав, — тебе лучше дождаться Андреса. Рыбы ты и сам наловишь, а денег я заплатить не смогу.

Отказывая парню, он чувствовал себя неловко.

Петер кивнул.

Дождь, едва утихший, снова начал накрапывать.

— Как сестренка? Врач был вчера?

— Был, — Петер снова кивнул, поджал губы.

— И что сказал?

— Сказал: «молитесь».

Он отвернулся, засунул руки поглубже в карманы.

Улав вздохнул.

— Все обойдется, — сказал осторожно.

Петер кивнул опять и долго молчал, глядя куда-то в горизонт. Улав похлопал себя по бокам, достал сигареты, задумчиво поболтал пачку в руках и спрятал обратно. Накинул капюшон.

Шелест дождя и шелест волн.

— Ну, тогда я пойду, — сказал Петер наконец.

— Удачи. И передай привет Андресу.

— Угу.

Шшшшшш-шлеп-шлеп-шшшшш, плескались волны, разбиваясь о сваи. Море было под ногами и кругом, на сколько хватало глаз, а над морем скрипучие мостики. Они петляли и извивались, разбегаясь во все стороны, находя для опоры бочки и мели, избегая глубины. Суши здесь не было, только к югу — массивные бетонные платформы Главного Корпуса.

Весь город над водой.

Домой идти не хотелось. Петер шел, не очень-то понимая куда и зачем. В море он сегодня не идет, не с кем — у дяди Андреса рожает жена, а старик Улав не хочет брать его с собой. Можно было пойти порыбачить так, без лодки, но того, что Петер наловил вчера, хватит еще дня на три. Можно не ходить. У него была куча мелких дел, которые надо сделать, но ни одного важного.

«Молитесь», — сказал врач, и смотрел он почему-то не на мать, а на Петера, словно именно он, семнадцатилетний мальчишка, мог что-то изменить.

Что он мог?

Пол ночи сидеть рядом, держать за ручку, успокаивать и рассказывать сказки… Луцинка плакала в полубреду, все боялась чего-то и не могла уснуть.

Пол ночи с ней сидела мать, а он пошел спать.

Вдруг стало страшно — что если пока он тут ходит… что если уже поздно?

Мать возилась на кухне. Она выглянула и тут же снова отвернулась, принялась свою стряпню. Вкусно пахло пирогами и жареной рыбой.

— Это уже ты? Я думала Кайя. Она часа два как пошла за водой, и до сих пор нет. Ты ее не видел?

— Нет, мам.

Кайя старшая сестра, на год старше Петера. Но ему почему-то всегда казалось, что Кайя младше. Может потому, что глупая, у нее одни парни на уме.

Луцинка лежала в комнате одна. Спала, наверное. Петер подошел, присел рядом. Горячая вся, тяжело дышит, со свистом. Намочил и положил на лоб полотенце. Луцинка на секунду открыла глаза, увидела его, губы дрогнули в слабой улыбке. И снова закрыла. Он поправил, аккуратно подоткнул ей одеяло.

Нужно что-то делать.

Лекарств нет. Больницы здесь тоже нет, надо плыть на острова или даже на большую землю, но на это нет денег. Да и если бы были, перенесет ли дорогу маленькая девочка? Отец два года назад не перенес.

— Петер, есть будешь? У меня пироги готовы.

— Нет, мам.

Нужно что-то делать, а сделать ничего нельзя.

Мать сама уже похожа на тень, так осунулась.

Сидеть дома, здесь рядом, нет сил.

— Мам, я пойду поищу Кайю.

Куда она пропала, догадаться не сложно. Вчера вечером вернулась китобойная «Сардинка», уже разгрузилась, Петер видел ее в порту. Говорят, привезли крупного горбача…

А значит вернулся и Мартин.

Мешать не хотелось. Был бы смысл…

Петер глубоко вдохнул холодный сырой воздух. От недосыпа слегка кружилась голова.

Он шел куда глаза глядят. Не важно. Лишь бы куда-то идти и что-то делать, не думать…

Шш-шлеп-шлеп — плескалось море.

На волнах плескалась тень. Сначала Петер не обратил на нее внимание, ну мало ли… эти тени с самого утра тут. Но потом вдруг показалось, что тень плывет за ним. Куда бы ни шел — она всегда рядом. Кружит, ныряет, уходя в глубину, и снова ложится на поверхность, словно зовет его, словно хочет что-то сказать. Или это не одна тень? В порту их было несколько.

Что им нужно?

Некоторые считают, что тени это души умерших, другие, что тени — духи моря, третьи называют их психокинетичскими образованиями, четвертые идут еще дальше, утверждая, что тени — лишь морская пена и больная фантазия. Но таких, последних, здесь не встретишь.