Екатерина Гуреева - Тень бытия

– О чем вы говорите? Вы бредите? Вы меня похитили? Да? – Дженнифер чуть не рухнула на пол, но чьи-то теплые сильные руки подхватили ее и усадили на темно-коричневый диван.

– О нет, дорогая моя. Мы вас не похищали! – заметил Макгрегор. На столе, на белой панели, похожей на телефон, замигал зеленый огонек. – Вам пора уходить! – сказал он, возвращаясь за рабочий стол.

Позади Макгрегора Дженнифер разглядела небольшое прямоугольное окно, в котором был виден только кусок серого неба. Мужчина взял ее за руку, собираясь куда-то вести.

– Постойте! – вскричала бледная как полотно Дженнифер, но ее уже подвели к темной двери, находившейся слева, напротив стола Макгрегора.

Рука угрюмого мужчины продолжала тисками сжиматься на ее запястье. Он открыл дверь и втолкнул девушку в узкий коридорчик, уходящий вниз, затем вошел сам, задвинув на двери засов, и бросился вниз по ступеням, увлекая за собой Дженнифер.

Наконец она оказалась в какой-то комнате. Незнакомец спокойно закрыл еще одну дверь за ними и дал ей возможность осмотреться. Комната напоминала казарму: широкий прямоугольник, справа – проход в просторное соседнее помещение, светлое из-за множества окон. В стене слева – ниша, в которой мог поместиться довольно широкий шкаф. Вдоль стен четыре металлические кровати, две из которых были двухъярусными.

Это странное полуразрушенное помещение, казалось, пережило несколько бомбардировок, но все же производило впечатление скромного уюта и призрачной безопасности. За спиной девушки стоял большой металлический шкаф. Слева от нее, возле кровати, – большая коричневая тумбочка, на которой аккуратно были расставлены самые необходимые предметы: жестяная фляга, масляный светильник, рядом – коробок спичек. На кровати хозяин аккуратно разложил одежду: две белые майки, пару брюк цвета хаки, тонкую куртку и широкий кожаный ремень. Еще одна куртка, серая, с накладными карманами, висела на трубе одной из двухъярусных кроватей на импровизированном крючке из проволоки.

На противоположной стене серебрились оконные проемы, оборудованные металлическими пластинами. Незнакомец нажал на верхнюю, и пластины плотно прижались друг к другу, не пропуская свет. Затем он так же закрыл и проход в соседнее помещение. Металл вошел в пазы без единого зазора и слился со стеной в единое целое. Комната сразу погрузилась в темноту, но мужчина быстро зажег светильник.

– Чего встала в проходе, как статуя? Присядь лучше.

Дженнифер молча села на краешек стоящей позади кровати. Она никак не решалась заговорить, но чем больше они молчали, тем большую неловкость она испытывала. Наконец, заговорила первой:

– Кто ты?

Устремив на нее свои янтарные глаза, незнакомец ответил:

– Я бы мог спросить тебя о том тоже, да не вижу в этом никакого смысла.

– И?

– Что и? – раздраженно удивился он. – Лучше помолчим в недобрый час. Они не должны нас услышать.

– Кто они?

Его взгляд был красноречивее любых слов. Дженнифер умолкла.

Посидев в полной тишине, она почувствовала некоторое спокойствие. А может быть, ей стало легче от того, что незнакомец тоже молчал и никак не пытался обидеть ее.

Он был довольно привлекательным мужчиной спортивного телосложения с правильными чертами лица, прямым носом, большим гладким лбом, между темными бровями отпечатались две вертикальные морщинки. Темные, немного вьющиеся волосы были зачесаны назад, лицо в полутьме словно издавало загадочное бледное сияние.

На его наручных часах замигал светло-зеленый огонек, словно сообщив о чем-то, чего Дженнифер пока не могла понять. Мужчина подошел к окнам и убрал защиту. Из окон полился рассеянный призрачный свет. Перламутровые облака висели ровной линией на темнеющем небосводе.

Почувствовав пристальный взгляд девушки, он поднял голову, и та быстро отвела светло-серые глаза.

– Все в порядке? – спросил он.

– Да! – быстро ответила она. – То есть нет. Я хочу знать, кто ты такой и где я нахожусь.

– Слишком много вопросов, не находишь?

– Какие же вопросы мне можно задавать?

– Пока… никаких. Я хочу знать, кто ты такая, как тебя зовут, чем ты обычно занимаешься в жизни.

Дженнифер пришлось глубоко задуматься: она явно не могла найти ответов.

– Я не знаю, – она пожала плечами. – Единственное, что мне известно, это последний момент моей… моего, – она поправила себя, – воспоминания. Меня не должно быть здесь, я должна спускаться в метро и ехать… на работу…