Катерина Коновалова - Изъян в сказке - ведьма

Странное дело, но она не думала о побеге. Казалось бы, почти свободная, с развязанными руками, она даже не помышляла о свободе. Ей и в голову не приходило использовать магию сейчас, когда ничто этому не препятствовало.

Её утомила болезнь? Или эта удобная красивая жизнь в поместье, полном слуг, так вскружила ей голову? Выйдя на крыльцо чёрного хода, Мэгг вдохнула прохладный воздух, чувствуя, как спадает оцепенение. Неужели она будет просто ждать своей участи? Неужели отдастся на милость монаха?

Мысль о нём пробудила в груди привычный страх, и он помог избавиться от какого-то оцепенения. Мэгг подумала о Зои и Лине, о том, что нужна им, – и дала себе слово сбежать. Ещё не сегодня, может, и не завтра – но при первой же возможности. Да, страшный святейший отец был добр к ней. Но должна ли она платить за его непрошенную доброту своей свободой и жизнью?

Нет, ни за что!

Приняв это решение, Мэгг вышла в сад совсем в ином настроении. Она уже не стремилась наслаждаться воздухом, не хотела рассмотреть аккуратные цветистые клумбы. Она глядела на высокую стену, в которой не было видно ни единой щели. На деревья, ни одна ветвь которых не опускалась достаточно низко, чтобы можно было забраться на неё. На домик садовника. На калитку, которая отделяла сад от скотного двора.

Возможно, если выйти за неё – что-нибудь найдётся? Но под присмотром Эрин, которая принялась расспрашивать Мэгг о её любимых цветах, было глупо даже и пытаться. Она отвечала бездумно, а потом послушно присела к клумбе, тем более что болезнь ещё давала о себе знать.

– Видите кошачьи глазки? – Эрин мягкой рукой указала на ярко-жёлтые цветы причудливой формы с тёмным пятном в том месте, где сходятся лепестки. Со стороны они действительно походили на глаза кошки. – Отец Леон сам привёз их из Зиана прошлым годом. Старик наш, Тинтон, думал, не приживутся, а они – видите, как пошли?

– Они красивые, – сказала Мэгг, действительно залюбовавшись цветами. Наверное, думалось ей, отец Леон, несмотря на свой жуткий взгляд, действительно неплохой человек, раз способен… Она не знала, как это выразить даже в мыслях. Но ей было удивительно думать о том, как монах везёт в своем фургоне хрупкие кошачьи глазки.

– А кто такой Тинтон?

– Так садовник, – Эрин улыбнулась. – Я всё забываю, что вы тут пока никого не знаете. Ничего, Тинтона ещё увидите, если будете выходить в сад. А пока – гляньте-ка туда, на куст.

Кустов в саду было много, но тот, на который указывала Эрин, действительно отличался: у него были не зелёные, а голубые листья с редкими изумрудными прожилками.

– Это из Лиррии, с самого побережья. Он морской солью питается, поэтому такой чудной. Его отец Леон года три назад привёз. Они с Тинтоном первое время чуть ли не ночевали под ним – никак он приниматься не хотел. Наконец, ему соль с побережья выписали и под корни уложили – вот он в рост и пошёл. Тинтон говорит, если зима будет мягкая, к весне отросток даст.

Поднявшись, Мэгг приблизилась к кусту.

– Он не ядовитый?

Эрин добродушно покачала головой, и Мэгг провела пальцем по лепесткам: они оказались шершавыми на ощупь. Кажется, отец Леон любит свой сад. Именно любит, а не просто наслаждается им в свободное время. И пожалуй, Мэгг больше нравились эти живые растения, пусть и не безупречные, с редкими сухими листочками или кривыми ветками, чем волшебное великолепие, которое она видела в поместье милорда Ткрог-кана.

Вдруг в доме послышался какой-то шум. Захлопали двери, и в сад выбежал мальчишка из слуг.

– Эрин! Хозяин прибыл, велел госпожу в кабинет проводить. Сей же час!

Сердце Мэгг упало.

Она не успела убежать, не успела даже подумать о побеге, а теперь святейший отец вспомнил о ней и вызывает к себе. Что её ждёт?

– Пойдёмте, госпожа, – Эрин взяла её под руку и мягко, но твёрдо повела в дом. Мэгг с каким-то тупым ужасом поняла, что руки Эрин, хоть и мягкие, не слабее рук стражника. Ей не вырваться. А даже если бы она и вырвалась – куда бежать?

В кабинет, расположенный на втором этаже, Мэгг шла как на плаху. Её снова начало мутить, но не от болезни, а от страха. Если бы только она быстрее поправилась или если бы ей хватило сообразительности притвориться перед Эрин и доктором Кираном, что она по-прежнему слаба! Несколько дней наблюдений, возможно, подарили бы ей шанс на побег. А теперь уже поздно.

Эрин открыла перед ней высокую дубовую дверь, по-доброму улыбнулась и сказала:

– Я вас подожду, чтобы вы не заплутали потом.