Джулия О Мани: Дочь Дракона. Книга 2

– Надо бы укрыть добычу. Надвигается буря, – сказал краснолицый, безбородый мужчина, указывая пальцем на тучу.

– Да уж прям, буря ему надвигается. Покапает и дальше пойдёт, – человеку было лет пятьдесят от роду. Точнее трудно было определить его возраст, ибо лицо имело неприятный, землистый оттенок давно немытой кожи.

Было видно, что главарь шайки не часто мыл волосы, которые навек застыли причудливыми сосульками, обрамляющими его толстое лицо. Несмотря на чудовищную неопрятность, одежда на нем была дорогая, шкура до пят и множество золотых украшений, гремящих при каждом его движении.

– Ладно, спрячем все наше добро в поле, – растянул непозволительно тонкие для такого толстого лица губы… – Хильтон, потом иди найди место для того, чтобы схоронить все. Времена сейчас такие, что честному разбойнику развернуться негде. Скоро тут будет столько королевских солдат, сколько не было саранчи в библейских сказаниях.

– Да, зря повстанцы полезли на солдат Надара Кимиша. Слышал я про него. Не зря “ледяным королём” кличут. Явится же ведь отомстить.

От внезапно прозвучавшего имени сердце Арии ёкнуло, ощутимо остановилось. Потом, словно в неуверенности стукнуло раз, ещё раз, и торопливо затарабанило, как перепуганный заяц лапками по камням. Повинуясь минутной слабости, не думая об опасности, она плавно оторвалась от ствола дерева и присела на землю. Замерла, забыв как дышать, забыв как жить, как чувствовать.

– И чего, правда целый его отряд порезали? – горбатенький, кривоногий разбойник суетливо, как потревоженная гадюка, разливал по железным мискам суп.

– Да, на ночёвке подослали к ним малолетних шлюшек. Те их опоили, ну а потом, не ожидавшие прямого нападения, солдаты не были готовы к схватке и почти не оказали сопротивления, и их всех перерезали, как свиней. Кому-то отрубили руки, выкололи глаза, даже девкам отрезали груди. Когда мы собирали оставшееся добро, вокруг них, ещё живых, кружили жирные мухи, – главарь сплюнул и весело заржал.

– Куда мы дальше?

Размышляя, главарь почесал в паху:

– Тут рядом есть богатое поместье. Говорят, им управляет горячая вдовушка, красота которой с годами только расцветает, а не увядает. Надо туда наведаться, посмотреть собственными глазами.

– Тормут, чисть парадные штиблеты, ты хоть и без ноги, но по мужской части ещё крепок, как раз и утешишь красотку, – кто-то громадный, большеглазый, открыл пасть, обнажив длинные жёлтые зубы.

Ария поморщилась учуяв неприятный запах, исходящий от них. Очень захотелось заткнуть нос рукой.

Рыжебородый разбойник, чьё лицо было покрыто шрамами, от обилия которых один глаз был навечно скрыт полосой неверно сросшейся кожи, устремился в сторону, где из укрытия на невысоком пригорке она за ними молча и наблюдала.

– Ты куда? – окликнул его вожак, сложив руки на выпуклом животе.

– Вам какое до того дело? Пучит меня от вашей рыбы.

– Смотри долго там не думай. Спустил штаны – грохнул из пушки и зачехляй, – дружно засмеялись.

Ария тем временем отметила для себя, что никто из них не выпустил из рук своё оружие, даже в этой спокойной обстановке. По всему видно, что опытные. Придётся с ними повозиться.

Забравшись в густые заросли орешника, мужчина расположился удобно, приспустил штаны. Ария бесшумно подняла его деревянный щит, но её выдала ветка, предательски хрустнувшая под ногой. Его крик мог всколыхнуть остальных. Схватив щит крепче, она холодно и точно опустила его ему на голову. Потом ещё. Потом ещё, пока горячие, красные брызги не обожгли её холодных щёк, пока булькающее тело перед ней не потеряло воли к сопротивлению. Разбойник мешком повалился на землю.

– Шевелись живее, да тащи мне скорее свежего эля, а то в глотке пересохло! Я что, должен подохнуть от жажды, пока ты соизволишь пошевелиться?! Моя покойная прабабка живее тебя, – гаркнул предводитель шайки одному из своих.

Безбородый юнец промолчал. Его раздражал такой шутливо-издевательский тон, но, получить мечом меж глаз хотелось меньше всего. Самое лучшее – отмалчиваться.

Пошаркал к повозке великаньими башмаками, туго стянутыми ремешками, которые едва держались на его худых икрах. Короткая меховая безрукавка с проплешинами распахнулась, открывая впалую, безволосую грудь. Грязные шаровары, подпоясанные скрученной тряпкой довершали наряд.

Лошади, привязанные к деревьям, пряли ушами и тихо фыркали. Большие колеса бедарки* утопали в грязи. Когда юнец смахнул запутанные лохмы со лба, Ария заметила коротенький обрубок на месте правого мизинца.