Джулия О Мани - Дочь Дракона. Книга 2

– Сие все твои мечты, Когтор, – не выдержала и прыснула твердохарактерная экономка. – Разве можно подумать, чтобы наша красавица миледи, разрешила такому прощелыги как ты, пороть наши спины? – и после паузы добавила чуть мягче: – Кстати, искал госпожу?

– Глядел по всей округе, – кашлянул, прочищая горло.

Рядом стоял кувшин с холодным молоком. Он налил себе молока в чашку и размазал мёд по оставшейся с завтрака овсяной лепёшке.

– Ну и? – что за привычка тянуть дракона за…

– Ни следа, – ответил с набитым ртом. Молоко было божественно вкусным; оно омыло его пересохшее горло.

– Так я и знала! – Мелити жадно глотнула сырой холодный ветер, залетевший в комнату из развороченного окна. – И что теперь делать? – тревога царапнула её сердце.

– Вернётся до вечернего колокола, – безрадостно покосился в сторону ворот, когда проглотил лепёшку.

– У меня аж живот сводит от тревоги, – произнесла, нервно комкая концы накидки. – Всю ночь ворочалась с боку на бок, а ты ешь, как скаженный*! – попрекнула его.

– Тю, чума дроконья! Сама же миледи отпустила в лес, – обвиняющим жестом ткнул в неё пальцем. – Чего ты при ней рот открыла? – остановился на мгновение, чтобы остыть и не наговорить лишнего. – Меня дождаться не могла?

– Злой, как десять собак, – на глазах у экономки проступили слезы, она громко шмыгнула носом и запричитала. – Ты хоть знаешь, что мы тут пережили, пока ты шлялся по Торосу? – набросилась на капусту, словно отсекала головы дракону.

– Тороса больше нет, – привалившись к стене, выдал Когтор. – Он разрушен, сожжён, вырезан.

Мелити вздрогнула и выпрямилась, уронив нож.

– Ох ты, Бог мой! – воскликнула.

– Не взывай к нему по пустякам, – тихо ответил ей.

– Как нет? – в крайнем волнение повторила. – Тороса больше нет?

– Больше нет, – подтвердил он.

Она опустила голову.

– Невозможно.

– Для Надара Кимиша – оказалось возможным. Теперь каждый будет дрожать от одного его имени. Вот так, – в голосе управляющего чувствовалась глубокая горечь. – Король по-своему разобрался с теми, кто поднял руку на его солдат. Я успел ускользнуть в последнюю минуту – перед тем как…

– А вдруг наша госпожа… А вдруг с ней беда? Может разбойники или солдаты с ней того… – принялась бормотать себе под нос, пока что-то больно не щёлкнуло её. Это «что-то» ударило, прищемило кожицу на большом пальце до кровоподтёков. Она имела несчастье неловко поставить ногу на мышеловку.

– Ну, попадись мне, маленькая шмакодявка! – ей казалось, что эту фразу за последние два часа ей пришлось повторить не меньше ста раз. – Вот вернётся миледи, все ей поведаю, – взвыла, упирая руки в жирные бока. – Ещё неизвестно, как она отреагирует на такие вести. Ни за что тебе не разрешит держать этих выкормышей. Не-а! Не бывать этому.

Рыжие кружочки моркови отправились прямиком ей в лицо, она взвизгнула, прикрываясь. Крики не помогали. Маленький дракон не слишком прислушивался к мнению живущих в этом доме слуг. В глазках-пуговках ребёнка мелькала жажда шалостей.

– С тобой я все время словно на пороховой бочке! – возмущённо прибавила. – Кто вчера натер ослику задницу острым перцем? Бедное животное полдня носилось по двору с задранным хвостом! Осел сломал забор, повредил курятник, распугал овец, – она поймала грязный судорожно-сжатый кулачок и, с трудом разогнув пальцы, вынула оттуда последнюю морковинку.

Когтор схватился за живот от неудержимого смеха. Уже в горле и в груди болело, а он все не мог остановить этот дурацкий смех.

– Места ему здесь мало, – произнёс он ощущая, что вот-вот лопнет.

– Что за мальчишка такой растёт?! – рассерженная женщина принялась вытирать перепачканное лицо малыша своим фартуком, что, впрочем, было совершенно бесполезно, потому что грязные полосы ещё больше размазались по щекам и по лбу. – Вроде бы и высоких кровей, но справиться просто невозможно. Что решил, то и делает себе. А ведь ещё недавно сучил ножками в пелёнках, – её взгляд смягчился, а в глазах мелькнула нежность, как крошечный намёк на тайную материнскую любовь.

Внезапно воздух изменился, словно вмешалась какая-то незримая сила. Два золотых глаза со звериными зрачками заставили Мелити напрячься и рывком отпрянуть к стене.

– Что это? – она закашлялась, указывая управляющему на лицо мальчика.

Взгляд его глаз с нечеловеческими радужками обжигал. В светлых волосах ребёнка заиграла порция огненно-рыжих прядей. Послышалось осторожное шипение. Маленький дракон уставился на ворота просверливая их огненным взглядом. Железные петли задрожали, сдерживающий затвор надрывно взвыл, и вся эта груда металла стала припадочно трястись, готовая в любую секунду разлететься на части.