Мила Коротич - И всем мои девять хвостов

– А ты чего на полу сидишь, Сашенька? – раздался голос Михалны. Подслеповато щурясь, грузная квартиросдатчица стояла в дверном проеме. Она никогда не пыталась выглядеть городской жительницей: цветастый байковый халат был практично подвязан передником из полотенечной ткани, на голове – ситцевый платок, хлопковые чулки простой вязки и толстые вязанные носки завершали образ Михалны. Бабуляка бабулякой, если бы не золотые серьги-шарики и толстое золотое же обручальное кольцо, то можно было бы принять бабушку за несчастное бедное существо. Отнюдь, и видела, и слышала, и считала Михална хорошо, – попробуй задержи плату за времянку! Старушка так могла зыркнуть, так сказануть, что мало не покажется! Правда, и в огороде вкалывала еще лучше, и просроченную плату можно было отработать прополкой грядок. Но грядок было так много, а контроль так строг, что лучше уж было бы отдать деньгами… Это студентка Саша испытала на себе. Одна только слабость у Михалны была: аллергия на собак. Потому-то нюх у ее рыхловатого носа был тонкий.

– Потеряла что-то, дочка? – не унималась квартирная хозяйка. И оглядывать комнату начала. Саша готова была поклясться: Михална принюхивалась!

– Тапочек! Тапочек достаю второй, – забормотала девушка. – Вчера растерла в темноте.

– Ой, да. Ты вчерась припозднилась, дочка! Да еще и на такси приехала. Разбогатела? Или ухажер завелся состоятельный? – такие вопросы вогнали Сашу в краску, а Михална, как радаром обводила взглядом комнату. – Мне еще показалось, что вроде как собачка у тебя тут скулила, нет? А то ж ты знаешь, я собак-то не переношу, не смогу дышать. Была у меня жиличка такая хорошая, умница, платила вовремя, тихая, но устроилась работать в приют собачий, пришлось ей отказать – больно псиной пахла…

Ноздри Михалны раздувались теперь отчетливо. Она шарила глазами уже не скрываясь… Намек был ясен. Да какой уж тут намек – прямым текстом сказано «Пшла вон со своей собакой, если что!» Щенок сидел под кроватью тихо-тихо, видно, все понимал и не высовывался. А у Саши было стойкое ощущение, что псиной пахнет так, что хоть топор вешай: и руки, и лицо, и погрызенный тапочек. Девушка видела даже клочки рыжей шерсти на обивке кресла. Благо, кресло тоже рыжее и рваное местами. С ужасом она ожидала, как щеки хозяйки запылают, глаза наполнятся слезами, и разразится она чихом и проклятиями…

– Ну, ты не сиди на полу-то, Сашенька, простудишься, – сказала бабуля и ушла. Спокойная, ничего не учуяв. Чудеса! Собачонок, похоже, тоже почуял, что большая опасность миновала, но, все еще не доверяя окружающим, высунул только бусинку носа из-под дивана. Потом – толстенькую лапку, вторую, мохнатые щечки с бакенбардами…Прямо как мальчик из сна выбирался щенок из тени. Саша удивилась собственному наблюдению, но не смогла сдержать улыбку:

– Выходи, кабздох, или лучше назвать тебя счастливчиком? Раз хозяйка тебя не учуяла, значит – поживешь еще у меня, пока не пристрою, – она подмигнула малышу. Тот тут же выбрался полостью из укрытия и завилял несуществующим хвостом. Очень старался. – А я-то думала, что у всех собак хвостик колечком. Или ты не собака?

Щенок заскулил, застучал лапками, и странные мысли про «собаку-не собаку» отошли на задний план перед необходимостью накормить рыжика и спрятать от зоркого взгляда Михалны. Нашлось молоко и закуска из тофу и печени – бонус работы в кафе. Малой с аппетитом принялся уплетать предложенную снедь, совсем не модничал, а съел закуску вместе с салфеткой, которую Саша не успела убрать. Пока он ел, она сделала умильные, как ей казалось, фотографии на телефон – раскидать по группам приютов и дать объявление на местном Авито: «Найден, отдам» и так далее… Пока же осталось решить вопрос с лотком и подстилкой, но тут, как нарочно, зазвонил телефон. И снова странное совпадение, похожее на вчерашнее:

– Александра Кислицкая? Это из деканата вам звонят. Вы прошли первичный отбор на летнее обучение по обмену в Северном Лесном университете Китая по сумме баллов, но нужно еще пройти собеседование. Оно – сегодня в 12-00 в сто пятой аудитории, корпус «А».

– Но ведь уже почти одиннадцать! – обомлела Саша.

– Потому и звоним, – отрезали на другом конце. – Без опозданий, пожалуйста. Проводят собеседование наши преподаватели и представители китайского университета. Поторопитесь, – дальше последовали гудки.

«Ой, все!» – только и подумала Саша. И заметалась, заметалась как лиса по курятнику. Щенок только смотрел на нее как-то сгорбившись. И задом перестал вилять.