Татьяна Грач - Воронье наследство

Кажется, подействовало. Во всяком случае, она не вытолкала его взашей и готова была выслушать.

– Назовете хоть одну – может, и отвечу.

«Да хоть десяток могу назвать… но только самой Эстелле, не тебе».

Слишком опасно было посвящать посторонних в то, что их совершенно не касается. Опасно прежде всего для самих посторонних.

Так и не получив ответа, нянюшка удовлетворенно кивнула.

– Надо поговорить с графиней, так приходите, когда она вернется.

Мэлоун нащупал в кармане свернутый вчетверо лист бумаги.

– Если вернется, – вырвалось само собой, против воли. Мэлоун отвесил себе мысленную пощечину, но нянюшка уже испуганно вытаращила на него глаза. – Скажи, как ты будешь себя чувствовать, если вдруг твоя воспитанница не вернется домой, так же, как ее родители?

«Ты же не захочешь этого допустить, правда?»

Нянюшка отступила на шаг, впуская Мэлоуна внутрь.

– Ей что-то… что-то плохое, да? – она дрожащими пальцами сжала ткань юбки. – Не таите ничего.

– Пока не знаю, но все возможно, – честно ответил Мэлоун. – Зависит от того, куда она поехала.

Стоило это сказать, как нянюшка тут же выдохнула и просияла.

– Тогда не страшно. Она с женихом знакомится, уж он-то в обиду не даст.

– С кем?

От абсурдности услышанного захотелось рассмеяться. Это ведь шутка? Очень и очень дурацкая. Настолько, что вряд ли пришла бы нянюшке в голову. Но и правдой быть не может. С чего бы вдруг, всего несколько дней назад ни о каких женихах и речи не шло.

При Мэлоуне не шло.

«Лучше обсудим это в приватной обстановке», – тогда он предпочел не задумываться, что именно дядя Эстеллы решил с ней обсудить. Но если все так…

Даже если так. Это ее личное дело, никак его не касающееся.

Только как себя в этом убедить?

– Хорошо, – рассеянно пробормотал Мэлоун. – Значит, не о чем беспокоиться.

Решение пришло вспышкой молнии. Да, пока он не в силах ничего сделать, кроме одного: предупредить Эстеллу об опасности. Ноги сами повели по коридору.

– И куда ж это вы направились? – окликнула Мэлоуна нянюшка.

А правда, куда?

– Не подскажешь, где комната твоей хозяйки? – спросил он, как ни в чем не бывало. – Хочу оставить ей кое-что.

– Оставить или забрать? – нянюшка преградила путь. – Думаете, не помню, как тут в первый раз появились?

Мэлоун и сам был бы рад позабыть, да только не получается. Теперь уже и не получится.

– Графиня просила меня привезти одну вещь, – не раздумывая, соврал он. – Но если ты против…

Договорить не дал звон бьющегося стекла, что раздался со стороны кухни.

– Кора, ну я тебе ща задам! – прошипела нянюшка. Быстро засеменила навстречу звуку. Пройдя несколько шагов, бросила Мэлоуну: – До конца, направо, потом налево и по лесенке на самый верх.

– Спасибо, – едва успел сказать он, но нянюшка уже скрылась из виду.

Каждый шаг по мраморному полу отдавался эхом от стен. Мэлоун попытался прогнать прочь ощущение, будто вернулся на одиннадцать лет назад.

Если бы это было возможно.

Даже если и так, он все равно не поступил бы иначе.

У двери, украшенной изящной резьбой, Мэлоун остановился на несколько мгновений. Отчего-то казалось: откроет ее, и застанет хозяйку комнаты. Она, конечно, будет недовольна, как иначе? До тех пор, пока не увидит, что он принес.

Однако комната оказалось пуста. Мэлоун разочарованно вздохнул, хоть и знал прекрасно, что так будет. Подошел к кровати, положил под невесомую пуховую подушку лист с тем протоколом собрания, который на многое открыл ему глаза.

Ей тоже откроет. Должен. Если только она сможет прочесть.

А она не сможет без того вороньего пера, что он уже привык держать в нагрудном кармане, поближе к сердцу.

С которым так трудно расстаться. Нужно, ради ее блага.

Он положил перо в пустующую вазочку на туалетном столике. Словно бы именно там и было его место. Уже развернулся, чтобы поскорее покинуть комнату, но тут обратил внимание на маленький портрет, скрывшийся за вазой. Три человека, счастливо улыбающихся. Любящих друг друга.

Им тогда, наверное, так действительно казалось. Малышке Эстелле и ее родителям. Сейчас же портрет защищало лишь треснувшее, наполовину выбитое стекло. Мэлоун осторожно вынул из простенькой бронзовой рамки хрупкий листок, хранящий память о том, чего не было и в помине. Положил в карман – туда, где носил воронье перо.

Для их дочери он пока сделал все, что мог. Пора бы позаботиться и о своих интересах. Доказать, что достоин быть их наследником. Понять, что с ними случилось. Они бы именно этого хотели.