Любовь Черникова - Огонь в твоих глазах. Испытание

Своему состоянию Кира не сильно удивлялась, ведь Матрёна предупреждала, что если не принять снадобье вовремя, то будет нездоровиться.

Теперь же нужно подгадать момент, чтобы незаметно улизнуть. Охотница повернула голову и едва не зажмурилась, когда картинка поплыла перед глазами.

– Ты что, пьяна? – спросил брат. – Сначала надо поесть, а потом за вино хвататься. – он беззлобно рассмеялся.

Кира ничего не успела ответить, поймав на себе пристальный взгляд Паситы. Тот хотел было что-то сказать, как его окликнули.

– Тин Хорвейг?! Здрав будь, Защитник! Мой сын с тобой?

Кира вздрогнула, увидев едва ли не точную копию Мордана. Мужчина был гораздо старше, Кира подумала: «Отец, скорее всего». Порадовавшись, что вниманием Паситы завладели и он от неё отвлёкся, она решилась и тихонько встала из-за стола. Крэг с интересом прислушивался к разговору, а Нааррон впился зубами в перепёлку, испачкавшись в брусничном соусе.

– Кува фы? – спросил он с набитым ртом.

– В нужник. Зачем, рассказать?

Тот помотал головой, состроив испуганные глаза.

– У нас с Морданом возникли разногласия. Он возомнил, что находится в собственном поместье. – продолжал тем временем пришелец. – Мне надоело его распутство, и он уехал.

– Давно это случилось?

– Ещё летом, как раз после праздника Киаланы.

Старший тин Шноббер тяжко вздохнул, возведя очи горе.

– Твои слова совпадают с содержимым его послания, но где же тогда он сам?

– Откуда мне-то знать? Я что ему, нянька?– взгляд Паситы выражал недоумение. – Я и так уже пожалел, связавшись вашим семейством. – в голосе прозвучало явное презрение, и глаза собеседника зло сузились.

– А мой племянник, Харила?

– Харила был не так плох, если бы не его тупость и лень. Впрочем, он-то как раз продержался дольше.

– Что?! – казалось тин Шноббер искренне удивлён.

– Болван сбежал сразу перед набегом Стаи. Даже жалованье не попросил.

В этот момент Пасита увидел, что охотницы нет за столом. Он протянул руку и схватил её кубок, тот оказался полным, и вино плеснуло на деревянный стол.

– Где Кира?!

2.

Оказавшись в комнате, охотница поспешно выудила флакон из кармана, дрожащими пальцами размотала тряпицу. Тугая пробка не поддавалась, и Кира потянула сильнее. Снадобье выскочило и рук, и она едва смогла поймать его у самого пола.

– Сартог дери! – выругалась Кира.

На деревянном полу расплывались тёмные круги – часть все же пролилась. Киру едва не поддалась панике, но, взглянув на просвет, выдохнула. Оставшегося количества хватит ещё на два-три раза. До цели день пути, так что можно не волноваться. В Орден же Матрёна строго-настрого наказала его не брать. Если кто узнает, могут возникнуть ненужные вопросы, что обернётся большими проблемами прежде всего для неё, для Киры. Охотница не могла взять в толк, что же тут такого, но на её прямой вопрос знахарка ничего не ответила, лишь многозначительно постучала по лбу указательным пальцем. И все же она собиралась рискнуть. Зелье могло ещё не раз пригодиться, так что она надеялась найти способ пронести его внутрь или же припрятать где-нибудь снаружи, чтобы воспользоваться, если станет совсем невмоготу. Надо только осторожно выведать у брата о порядках Ордена. Неужели всех, кто входит в его стены, тщательно обыскивают?

Кира открыла рот и зажмурилась. Сейчас жгучая капля коснётся языка, и она испытает не самые лучшие моменты, но такова плата за спокойствие.

– Что это?!

Охотница вздрогнула от неожиданности, едва не выронив пузырёк вновь.

– Это?

– Да. Что во флаконе?

– Снадобье от бессонницы, – буркнула Кира, отодвигаясь к окну, и отвернулась, спеша проглотить содержимое.

Рука Защитника перехватила запястье и больно сжала, прежде, чем ей это удалось.

– Отдай! – прозвучало угрожающе.

– Эй, это моё!

Охотница попыталась переложить флакон в другую руку, но и та оказалась в плену. Пасита нажал особую точку на запястье, резкая боль вынудила Киру зашипеть и разжать пальцы. Без усилия Защитник отнял флакон и отошёл в сторону, видимо, на всякий случай. Обиженно зыркнув, она было сделала шаг следом.

– Только попробуй, – он предупреждающе повскинул взгляд, – и я тебя отшлёпаю! Причём с удовольствием.

Его слова и нехорошая ухмылка отбили напрочь всё желание пытаться снова.

Тин Хорвейг поднёс флакон к носу и втянул воздух. Его глаза округлились и он повернулся к Кире:

– Сартог тебя дери! Сколько ты выпила?