Андреа Кремер - Невидимый

Я смотрю, как она спит в больничной койке. Она в синяках. Ее волосы лоснящиеся, влажные. Под глазами у нее темные пятна, а на шее пятна. Иногда ее дыхание вырывается сгустками. Из уголка рта тянется слюна.

Я никогда не любил ее больше, чем сейчас.

Элизабет чувствует себя достаточно хорошо, чтобы покинуть больницу.

Я сопровождаю Лори и их маму, которые должны отвезти ее домой на коляске. Это требование Элизабет: если ей придется ехать домой в инвалидном кресле (доктора беспокоятся, что она слишком ослаблена, слишком истощена), ее не должны везти в такси или на машине скорой помощи. Она хочет снова быть на воздухе. Хочет видеть город, который спасла. Хочет, чтобы я был рядом с ней, – невидимый участник парада в честь возвращения домой.

Сегодня прекрасный летний день. Хотя город все еще переживает страхи, запущенные «терактом» Арбуса, погода положительно влияет на ход мыслей, потому что все мы лелеем врожденную иллюзию, что ничего плохого не может случиться в прекрасный летний день.

Элизабет улыбается в лучах солнца.

Сделать так, чтобы мать Элизабет хоть ненадолго отлучилась, непросто, но спустя несколько часов после величественного возвращения Лори умудряется уговорить ее пойти с ним за продуктами, оставив нас с Элизабет вдвоем.

– Как ты? – спрашиваю я ее. – Тебе что-нибудь нужно?

Она сидит на диване. Хлопает рукой по дивану рядом с собой.

– Иди сюда, – говорит она.

Я делаю мое плечо твердым, чтобы она могла на него облокотиться.

– Я так и не помню большую часть происшедшего, – говорит она мне. – Интересно, вспомню ли я это когда-нибудь, или все утрачено навсегда.

– Тебе и не надо это помнить.

– Но я хочу вспомнить. Мне не нравится, что в моем прошлом образовалась лакуна.

– Ты была храброй.

– Я не об этом прошу.

– Ты была потрясающей.

– Прекрати.

– Ты была сильной.

– Но недостаточно сильной.

– Конечно, недостаточно сильной. Его ведь больше нет, верно? Ты сделала то, что должна была сделать.

Усталая, она закрывает глаза.

– Все кончено, – говорю я ей. – Теперь мы воз вращаемся к нормальной жизни.

У нее вырывается то ли смех, то ли вздох.

– У тебя очень странное представление о том, что нормально.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Через несколько недель вы с Лори пойдете в школу. Я останусь дома и буду ждать вашего возвращения. Для других людей такая жизнь не нормальна, но для нас она будет нормальной. Только это имеет значение. Пусть для других это не нормально. Зато нормально для нас.

Рука Элизабет находит мою руку. Стискивает ее.

– Ты прав, – соглашается она. – Так и будет. Только все это еще не кончено. Мне по-прежнему предстоит многое, многое узнать.

– Так же, как и нам всем. И мы это узнаем.

Она кивает, и я вижу, что ей пора отдохнуть.

Я целую ее перед недолгим расставанием.

– Мы в безопасности, – говорю я ей. – И это главное.

– Да, – соглашается она. – Мы в безопасности.

А потом уплывает к своим снам.

Я возвращаюсь к себе домой. Все эти знакомые, тихие звуки. Вся эта знакомая мебель, знакомая история.

На мгновение я снова чувствую себя одиноким. Совершенно одиноким. Я могу поверить в жизнь, существующую только в этой квартире, сама по себе. Это моя старая жизнь. Жизнь, которая, как я считал, будет у меня всегда.

Потом я представляю себе, как Лори и его мать возвращаются в квартиру. Я представляю Элизабет на диване. Я могу даже представить Милли – одну в заклинариуме, и надеяться, что она, в свою очередь, представляет себе нас.

Это больше, чем я когда-либо мог желать. Это больше, чем я когда-либо рассчитывал получить.

После всего что произошло, когда я больна, надломлена и очень, очень устала, я наконец понимаю, что я не супергерой. Я обнаружила свою уязвимость, свою человечность.

Встретив Стивена – увидев Стивена – я столкнулась с новыми эмоциями. Милли почувствовала во мне законную претендентку на магическое наследие, которое я еще только начинаю постигать. Она назвала меня искательницей заклятий.

Сколько всего можно найти, если немного поискать.

Я вижу проклятия. Я определяю их. Но когда дело идет о жизни и смерти, я могу потерпеть поражение.

Я думала, что смогу помочь Стивену, смогу установить контакт со своим новым, магическим «я» и изменить мир. Но ничего не изменилось для Стивена с тех пор, как я впервые обнаружила, что он невидимый. Я все еще единственная, кто может его видеть. Он проходит по миру, менее заметный, чем легкая тень.