Ольга Кургуз - Завеса

Москва. Накануне Нового года. Ольга ходит по магазинам, выбирая подарки. С полной сумкой приходит домой. С трудом открывает молнию на высоких модельных сапогах, двигая пальцами ног. Оглядывает квартиру – никого нет дома. Усталая заходит в комнату и ложиться на диван. Не успевает прикрыть глаза, как звонок. Она, нехотя, подходит к телефону.

Юра. Вишенка! Привет!

Ольга. Здравствуй. (без энтузиазма)

Юра. Как ты? Что, едем? Мама звонила, спрашивала, приедем? Я поменялся на работе. Ты знаешь, у меня ведь график, клиенты, но всех денег не заработаешь, хотя они не лишние. Тут Абдулов у меня делал стрижку, остался доволен.

Ольга (перебивает) Юра, может тебе жениться? (про себя: как я могла любить эту красивую глупую куклу, за её обхождения и видимость манер? Дурная! с уходом Толича, ничего в душе к нему не осталось… Разговор ни о чем)

Юра. (продолжает говорить) Я вам уже и подарки приготовил.

Ольга (его обрывая) Ну хорошо, когда едем?

Юра. Завтра же пойду за билетами.

Ольга кладет трубку.

Москва, многоэтажка в новом районе. Съемная запущенная квартира. В центре трюмо, много расчесок, мужских одеколонов, дезодорантов. Юра тщательно укладывает послушные волосы. Он тщательно выбрит, на нем идеально выглажена рубашка и со «стрелками» брюки. Он явно любуется своей наружностью. В квартире девушка, полуобнаженная, нервно натягивает на себя край одеяла.

Д. Юр, если уедешь, между нами все кончено, тебе понятно, и вообще, мне надоело быть для тебя прислугой. Я тут как дура его обслуживаю, а он к мамочке едет.

Юра. Зая, я не держу, можешь уходить.

Д. Уходить? А ты другой будешь пользоваться как предметом ширпотреба? И не подумаю.

Юра. (пожимает плечами) Ну не сердись.

Д. А как я буду встречать новый год, ты подумал? Или тебе все равно? Где я? С кем я?

Молчание

Юра. (собирает дорожную сумку) Кажется, все взял. Да, тебе подарок (достает из трюмо аккуратно сложенный пакет) С Новым годом! (целует девушку, та льнёт к нему, пытаясь расстегнуть ворот рубашки).

Юра. Ну все, все, мне надо ехать. Без меня тут… смотри! на телефон не отвечай. Да, деньги… (вытаскивает несколько крупных купюр, кладет на холодильник)

Открывает дверь, выходит, щелкает замок.

Девушка пересчитывает деньги с явным удовольствием.

Арбатская квартира Ольги. Ольга моет полы. Дочь на кухне готовит яичницу, звонок в дверь, Ольга открывает. На пороге Юра

Юра. Вот и я

Ольга. Проходи мы еще не готовы, придется тебе подождать ( домывает пол) Наша неделя уборки. (помыв полы, заходит в ванную, слышен звук льющейся воды. Ольга неторопливо выходит из ванной, феном высушивает волосы, делает макияж. Юра смиренно сидит на табурете.)

Олеся. (кушает за столом) Д. Юра яичницу будите?

Юра. Спасибо я не голоден

Олеся. Ну тогда – ждите (дает ему какой-то журнал)

Ольга складывает в сумку вещи, Юра ловит её равнодушный взгляд.

Мысли Ольги. Зачем еду? Армянский клан, ну да ладно обстановку сменим, Олесе все будет по веселей… Там дети.

Юра. Ну что, вишенка, пора? Леся не горбись! Спинку держи… Давай сумку.

Все трое выходят из квартиры.

Заснеженное Ярцево. В соснах одиноко стоит общежитие. На пороге общежития Юру со спутниками встречает шумная армянская компания: сестра Юры с двумя детьми, мать его, отец, объятия, поцелуи.

А. М. не скрывает своей радости, что Юра с Ольгой вместе. Они поднимаются на 5 этаж. В большой комнате накрыт стол; после необходимых санитарных процедур все садятся за стол, где в большом казане восточная долма из виноградных листьев. Теплота и искренность обстановки не вызывает сомнений. Ольга и Олеся попадают под обаяние этой восточной тонкой простоты, где тебе рады и готовы одарить тебя своими не хитрыми подарками. Марина берет к себе ночевать Олесю и Ольгу. Она живет неподалёку. Дочь Марины, Вика (лет 5) начинает капризничать. Марина (кричит) сейчас возьму палку. Лупит Вику. Ребёнок заливается слезами и тут же замолкает. Марина кладет Ольгу на высокую постель, застланную многочисленными тюфяками из верблюжий шерсти, свежее белоснежное бельё хрустит, пуховая подушка. Олеся ложится радом. Так проходит остаток новогодней ночи.

1 января 1993 года. Солнце заливает просторную комнату Марины. Ольга проснулась, Олеся ещё спит. Но ей не хочется вставать, она нежится в теплой постели, откуда видно безоблачное, словно выстиранное, голубое небо. За 2 года с уходом Толи ей не было ещё никогда так хорошо и спокойно. Её не одолевали мысли, она не чувствовала себя виноватой перед мужем, она понимала, что все это должно было произойти. Только для чего? Ей вспомнился странный разговор с подругой Галиной, мужу которой звонил Толя уже после произошедшей смерти в Склифе. Тогда Толич сказал Эдику: «Мы с тобой договорились встретиться, поиграть в шахматы…» Тогда у Эдика чуть не отнялся язык: «Как, ведь ты… умер!» Только и сказал он, как в трубке сделали отбой. Так странно… И это необыкновенное ощущение, что Толя совсем рядом, что он помогает им с Олесей, что он их любит, и они его, а все остальное не важно. И потом думала Ольга, необъяснимая высокая температура, не позволившая выехать на похороны. Ведь она его не видела в гробу! Странное заявление маман, что в гробу был не он… Он бы никогда добровольно не свел счеты с жизнью, ведь он ей звонил накануне, говорил, что готовится отметить свое 50- летие. Это не тот человек, что на щите! Он был всегда на коне. Так что же? Есть могила на Покровском кладбище в Москве, есть чувство вины, мол «бросила в Баку, а говорила любить буду». Все это так. Но откуда то неизвестное чувство ожидания встречи, без сожаления о том, что произошло? Ольга на этот вопрос не могла найти ответа… С уходом Толи не осталось и следа от чувства к Юре, а ведь, как ей казалось, она его очень любила, любила так, что оставила мужа, рассказав ему всё; она не могла вести двойную жизнь. Толя, первый её мужчина, не мог терпеть этого, и он уехал, с ходу женился и стал в Москве заниматься только ему под силу этой научной и практической работой… Ольга поймала себя на мысли « практической»… Что, если он смог… Нет это невозможно… Это разыгралась фантазия, – подумала Ольга и стала думать о другом…