Наталья Резанова - Розы тени

– Узнать это просто, – сказала она. – Стоит только спросить.

– Не надо, Лукреция. Возможно, он пришел ради мести. Вспомни – он двоюродный брат Секста.

– И моего мужа.

Это была правда. Луций Тарквиний Коллатин также был в родстве с правящей семьей. Кроме того, он дружил с Тупицей.

– Ты думаешь, его прислал Коллатин?

– Это возможно. Я выйду к нему и спрошу.

– Будь осторожна, дочь моя. Царская семья не почитает исконно римских святынь. А с Тупицы станется свершить злодеяние и в святилище.

– Не беспокойся, госпожа – Она усмехнулась, и сходство с этрусскими статуями стало еще сильней. – Я сумела отразить нападение в собственной спальне, отражу его и в храме.

Жрица хлопнула в ладоши, подзывая подчиненных. Хотя в случае серьезной опасности вряд ли они сумели бы помочь. Bona Dea была женской богиней, и в ее святилище мужчины не допускались, а следовательно, охранников в храме не было.

Мужчины, правда, могли входить, но не дальше наружного крытого двора. Где и ожидал Лукрецию Луций Юний по прозванию Брут.

Уже не юноша – лет тридцати по крайней мере – он отличался крепким сложением, и крупными правильными чертами лица. Брут был вооружен мечом и кинжалом, что неудивительно. Даже если не брать в расчет нынешних внутренних беспорядков, Рим вел войны с латинянами, этрусками, а также с городом Ардеей. Собственной, при осаде Ардеи и должна была находиться большая часть боеспособной римской знати.

Они приезжали оттуда совсем недавно. И Коллатин, и Секст со своими братцами, и…

Нет, Брута с ними не было.

Она посмотрела ему в глаза и встретила не бешеный взгляд безумца, не тусклый – слабоумного. Глаза человека, которого весь Рим величал Тупицей, были ясны, холодны и враждебны.

– Здравствуй, принц Луций, – сказала Лукреция. – Похоже, ты решил сбросить личину.

Он ответил не сразу – как будто взвешивал заранее каждое слово.

– Ты не удивлена?

– Нет. Я наблюдала за тобой. И убедилась, что ты не сумасшедший. И не слабоумный.

– С чего это ты вздумала за мной наблюдать?

– Тарквинии болтали, что вытворил ты в Дельфах. Как они хохотали! Ты, мол, только выйдя из храма, сразу споткнулся и полетел носом в грязь. Приложился так, что мало не показалось.

– Так и было. И что с того?

– Сивилла предсказала вам – тот из паломников будет властвовать над Римом, кто первым поцелует свою мать. А разве не земля – наша общая матерь?

– Ты тоже решила не притворяться? Не изображать скромницу, от которой слова не дождешься?

– Но это так удобно. Никто тебя не замечает. Можно услышать столько полезного. Конечно, тебе было труднее. Полоумный принц при дворе жестокого дяди! Это ты славно придумал.

– Он убил моего отца…

– …и у тебя не было иной возможности выжить. Конечно-конечно. Я ведь не в осуждение. Но ты же не просто так решил мне открыться.

Он снова промедлил с ответом. Может быть, сказывалась многолетняя привычка изображать Тупицу. Эта же привычка приучила его никогда и никому не показывать подлинных чувств. И потому он казался спокойным. На самом деле он был в ярости. Эта женщина, стоявшая перед ним с невозмутимым лицом, своей дурацкой добродетелью разрушила многолетний, тщательно обдуманный план.

Хотя на добродетель и был расчет.

Царь Луций Тарквиний славился жестокостью и коварством. Но его старший сын Секст превзошел отца. Только он мог осуществить план по захвату Габий. Царю долго не удавалось захватить этот город, грозивший сравниться могуществом с Римом. Пока туда не явился Секст – в качестве перебежчика. Он сумел убедить жителей Габий, что спасается от тирании отца, не щадящего в кровожадности и родную кровь. Искусный воин, щедрый и красноречивый, Секст Тарквиний постепенно занял в Габиях заметное положение, добился высылки самых влиятельных граждан, остальных стравил между собой, так что они сами стали резать друг друга, а когда город полностью ослабел, сдал его отцу без боя.

Если бы Секст стал царем, он бы выкосил всех, в ком заподозрил себе угрозу. Следовательно, от него необходимо было избавиться до того, как он унаследует власть. Лишившись главной опоры, царский дом рухнул бы. Нужно лишь знать слабости Секста. И Бруту было о них известно. Даже и Тупица мог догадаться – слабостью Секста были женщины. Проведя в компании двоюродных братьев много лет, Брут также знал, от каких именно женщин Секст Тарквиний впадает в раж.

– Это ведь ты придумал? – продолжила она. И уточнила: – Объехать дома царской родни и сравнить, чья жена лучше.