Екатерина Бакулина: Заклинатели Бер-Сухта

То, что он говорил — противоречит конвенции. Это дикая иррациональная магия старого Тарра, незаконная и небезопасная. Тарр был закрыт и разрушен почти пятьдесят пет назад, но мастер Патеру не только учился, но и преподавал в нем. Сложно представить. Словно в другой жизни. У нас он читал историю магии, и, только поэтому, ему позволено говорить подобную ересь. Это теория. История. Лан говорил, в Литьяте за подобные слова с него бы содрали шкуру, в самом прямом смысле. Но здесь можно. Тихо, осторожно, с оговорками, но можно. Бер-Сухт последнее место, где еще помнят…

Зачем я здесь?

Я родилась на юге, в Салотто, столице метрополии. Мой отец — управляющий портовыми складами. У нас был большой светлый дом на Персиковой улице на холме. Солнце пронизывало его насквозь, врываясь в широкие окна, отражаясь в зеркалах, играя тысячами бликов в хрустале изящных люстр. Нежно-розовые олеандры в палисаднике, во дворе сливы и инжир, а еще старый кряжистый гранат, который был, кажется, старше дома, а мама сидела под ним с рукоделием. В детстве мне казалось — это самое прекрасное место на земле, нет ничего лучше. Из окон видно море и корабли.

Маму я помню плохо, она умерла, когда мне было пять пет. В детстве казалось — из-за меня. Конечно, я не виновата, но ведь я первая заболела хисирской оспой, не знаю уж, где подхватила, может быть в порту, куда бегала вместе с отцом. Отец не заболел, а вот мама, которая сидела у моей постели, заболела и умерла.

Отец очень горевал. И это он тогда убедил меня, что я виновата, что если бы не я — мама была бы жива. И я понимаю его, и не держу обиды. Он был не в себе в те дни, и потом просил у меня прощения, но… Я выросла с чувством вины. Даже сейчас не могу отделаться.

Оспа изуродовала мне лицо. Лет до двенадцати я вся была покрыта жесткими страшными рубцами, другие дети смеялись и не хотели со мной играть. Я, и без того не слишком общительная, стала совсем дикой. А отец с каждым годом становился все строже и жестче, он скучал, и, хоть и не говорил больше, но все равно винил меня.

В двенадцать он отвел меня к хорошему целителю, который привел мое лицо в порядок. Именно тогда и обнаружились способности к магии, не большие, конечно, но это сразу поставило перед выбором. Тогда я надела кольцо. А теперь, став совершеннолетней, я должна была либо согласиться на стерилизацию, получить инспектора и ежемесячно проходить проверки, либо пойти учиться и получить лицензию. Отец мог отправить меня в Литьяте, у нас были деньги. Но он настоял, чтобы я ехала в Бер-Сухт.

Иногда мне начинало казаться — отец ненавидел меня.

— Магическая энергия — это кровь нашего мира, — говорил мастер Патеру. — Мы можем почувствовать ее в каждом уголке, можем уловить, как биение сердца, можем прикоснуться, можем повернуть в нужное русло. Энергия повсюду вокруг нас. Магия — это жизнь.

Хаген передо мной, на нижнем ряду. Казалось, он не слушал, или, уж по крайней мере, не смотрел на мастера. Он сидел, опираясь локтями о стол, навалившись, опустив голову. Интересно, о чем он думал сейчас? У него-то, уж точно, выбора не было. Бер-Сухт или смерть.

Джара толкнула меня в бок, передала под стопом записку: «У нас картошка закончилась. Пойдем в город». О своем питании мы должны заботиться сами. Джаре платили небольшую стипендию, за меня платил отец, этих денег хватало, но без излишеств. Мы сами готовили на кухне, сами покупали продукты, скидывались обычно на четверых — я, Джара, Ина и Лан. Моя доля была чуть больше, но я освобождалась от готовки, потому, что ничего не умела, дома у нас была кухарка. Готовили, в основном, Джара и Ина, мы с Ланом мыли посуду, я тарелки, а он кастрюли и сковородки, а еще Лан таскал с рынка самые тяжелые сумки. У нас все было распределено. А вот Хаген делал все сам, даже не знаю, как так вышло, жили-то мы все вместе, впятером. На наш курс, на десять человек, выделили две комнаты. И не потому, что не хватало места, уж места было предостаточно. Не хватало дров на зиму. Когда-то в жилых корпусах Бер-Сухта было центральное газовое отопление, но теперь в четырех комнатках стояли железные печки, высовываясь трубами в окна.

— Существует два подхода к овладению магией, — говорил мастер. — Сейчас уже начинают утверждать, что подход только один, что метод Тарра никогда не существовал, что это профанация. Но, поскольку этот метод запрещен, вы должны понимать, что технически им можно воспользоваться. Никто не станет с таким упорством запрещать невозможное. Вам будут говорить, что раз маги Тарра были такие великие, то почему они допустили разрушение академии и всей системы, почему допустили присоединения Этора? Это все так. Мы проиграли. Но вы должны знать…