Аста Корнели - Амирэвсле

– Прости, пожалуйста… – Мэт искренне сожалел о проявлении бестактности. – Я не ревную, просто, когда ты целовала Катю, меня это возбудило, я представил, как мы втроём…

Я думала, меня стошнит. Пусть бы лучше продолжал огрызаться. Не ожидала от него такой примитивности. Но почему я тогда…

– Боже! – Я не смогла сдержать сладостную улыбку, благодаря чему провалила роль пай-девочки.

– Вы такие сексуальные и страстные, я видел, как ты на неё смотришь каждый раз, тогда в зале, в твой первый рабочий день, на репетициях, на выступлениях, прогулках; я сперва думал, это просто восхищение, но уже стал замечать нечто иное.

– Да, Матвей, да, ты прав.

– Я очень дорожу Катей, я не раню её никогда. И тебе не позволю, – добавил он, отвернув голову, затем выпустил мою руку и двинулся к машине, на ходу крикнув «поехали».

Мэт довёз меня до дома, и мы попрощались до пятницы, избегая смотреть друг на друга.

Предновогодний шопинг выдался на ура. Мы с Катей обнялись и обменялись лёгкими поцелуйчиками, Матвей тоже поцеловал меня. Всё стало как прежде, мы смеялись, гоняли наперегонки по эскалаторам с пакетами покупок, играли в боулинг, рассматривали друг друга, будто бы сызнова привыкая к тесному общению.

Так и прошли наши новогодние концерты, и уже тихонько подкрадывались рождественские каникулы.

Тридцатого декабря было решено ехать. Мы арендовали микроавтобус и я, наспех познакомившись с родителями Кати и Матвея, вместе со всеми двинулась в путь. В дороге мы долго общались с Катей, потом она ушла к Матвею и маме. Я сидела одна и всю дорогу просмотрела в окно, переслушивая плейлист, состоявший целиком из Backstreet Boys. Когда прибыли, была ночь, я спала. Меня разбудила Катя, погладив по волосам. Она вышла, а я встала с сиденья и ударилась головой о поручень. Ни с того ни с сего Мэтти ласково прижал меня к себе со словами: «Никуля, тихо ты, будь аккуратнее ради меня». Я потёрла макушку, и он непринуждённо поцеловал уголок моего рта.

Что это с мистером Мэттью? Он начал оказывать неоднозначные знаки внимания. Я очень боялась, что он задумал что-то. Неужели хочет поссорить нас с Катей?

Мы разместились в комнате на четверых: Катя, мама Кати, я и ещё одна девушка из театра. Этой ночью сон пришёл быстро. За окном еле слышно свистел ветер, и мне снились красочные сны о том, как мы с Катей босиком идём по залитому солнцем лугу, держась за руки. Вокруг нас кружат бабочки и разноцветные мерцающие фонарики светлячков. Мы были одни в том мире, и она любила меня.

В канун Нового года наша команда репетировала номер, который мы сами придумали ещё на корпоративе в театре. После репетиции все поспешили наводить красоту, украшать дом, а ёлка уже стояла готовая, и некоторые подарки с именами лежали под ней, ожидая полуночи. Я кусала губы, держа под подушкой волшебную музыкальную шкатулку, внутри которой жил целый мир, мир музыки и танца, а всякое желание, написанное на бумажечке и спрятанное в коробочку, могло сбыться. Я отделила серебряные с мелкой россыпью рубинов серьги от упаковки и вложила их в шкатулку, соединив белой, как снежная тропа, лентой. Как только я увидела эти серьги на витрине, то сразу же представила их на Кате.

Близился заветный вечер, я трепетала как осенний лист, в доме играл «Щелкунчик». Никогда я так не ждала праздника, даже в детстве, как это было сейчас. Катя спешила вниз по лестнице в золотистом мини-платье и, взяв меня за руки, шепнула:

– Я думаю, этот год будет чудесным.

Что я могла ответить? Мой год зависел от неё. Ноги вели на первый этаж в зал, где и состоялась наша вечеринка.

Ожидание полуночи становилось невыносимым. Мы много танцевали, ноги гудели, в голову ударяло шампанское, наш заготовленный танец зажёг каждого, даже тех, кто не принимал участия в постановке. В десять вечера мы уже были готовы упасть без задних ног, но благодаря уютным кожаным диванчикам удалось облегчить двухчасовое томление. Я сказала Кате на ухо, преодолевая грохот музыкального цунами, что пойду почищу зубы и спущусь вниз.

Поднимаясь в комнату вдоль тёмного коридора с парадом высоких окон от пола до потолка, из которых струился свет от заснеженного дворика и нарядных гор вдалеке, я увидела силуэт Мэта. Попытавшись быстро проскользнуть в номер, я совсем забыла о длинном платье, розовым шлейфом предательски зацепившемся за дверь.

– Ника! Постой. У меня для тебя подарок.

– Ещё рано, Мэтти. Вручишь вместе со всеми, хорошо?