Аста Корнели - Амирэвсле

– Неужели! а мы уж решили, ты нас покинула. Смотреть не смогла на то, как ужасно мы танцуем. – Все рассмеялись, а Александр продолжал хохмить и подкалывать меня. Мне кажется, я привыкаю к его характеру.

– Прошу прощения, меня переполняют эмоции, я не хотела вам помешать. – Я лепетала ещё что-то себе под нос, но Аня Алексеева обняла меня и в очередной раз поддержала моё плечо:

– Всё круто! Честно, не ожидала, Ника, что ты, оказывается, была так одержима танцами. Молчала как партизанка! Зала не хватает. Но что правда, то правда. Давайте познакомимся хоть с нашей спасительницей.

Мы сели по-турецки в кружок, и каждый назвал своё имя. Среди тех, кого я знала, были Матвей Темников, Катя Ермакова, Саша Лазаренко, Мартин, Аня, Александр, и остальных просто видела в лицо на спектаклях.

– Мне очень приятно сидеть в одном кругу со всеми вами, рада знакомству, я Вероника.

Аплодисменты приветствия снова оглушили меня. Я лишь прошептала «спасибо», пряча глаза в ладонях, смущённо посмеиваясь и ликуя.

После репетиции я не знала, что делать. Артисты быстро поспешили переодеваться, на ходу прощаясь. Я стояла посреди зала как вкопанная. Александр бегло кинул:

– Завтра чтоб как штык к 15:00, обсудим все детали!

– Я бы с радостью, да вот я работаю целыми днями. – Это была самая печальная мысль за последние часы. Офисная работа, не приносившая и доли тех чувств, которые окутали меня с ног до головы и продолжали питать как зачахшее деревце, возвращать меня к призванию моей жизни.

– Хм, ну, выбирай какая работа тебе по душе больше, только времени-то мало. – Он подмигнул мне, и, как волшебник, исчез за занавесом. Я поняла, что всё серьезно, он действительно подразумевал, что я буду работать… работать с ними!

Да уж, пришла я, значит, на Катюшу посмотреть, а ушла почти что артисткой театра танца! Не верю, ущипните же меня.

С Катей я уже давно хотела познакомиться, но просто подойти после спектакля было как-то глупо. Да, конечно, я дарила ей цветы, когда артисты выходили на поклоны, и это было непередаваемым удовольствием. Я прятала в цветы послания в конвертике, втайне надеясь, что она будет пытаться отыскать меня среди своих подписчиц в Photobook. Вероятно, для кого-то это покажется странным, но у меня никогда не было настоящей подруги, которая бы вдохновляла (а именно Кате я обязана любовью к танцу), восхищала своей человечностью (она была вегетарианкой и волонтёром в приюте для животных), обладала удивительной «диснеевской» красотой (настоящая восточная принцесса!).

Чем больше я мечтала с ней познакомиться, тем сильнее ощущала, что это не просто желание дружбы.

Я никому не рассказала о том, что со мной произошло, ведь было это в рабочее время, а я отпросилась специально ради своей «миссии» с работы, попросту прогуляла. И завтра, получается, тоже. Ведь моя работа давно стала мне не мила, а такой шанс нельзя упустить. Я не спала полночи и с утра быстро настрочила СМС начальнице: «У меня ЧП, нужно отпроситься». Вскочила с постели, невзирая на недосып, и ринулась краситься, завтракать, делать зарядку… Меня будто подменили.

В театр я в тот день входила иначе, с гордо поднятой головой. Даже охранник со мной впервые поздоровался. Пришла я явно рано, никого из артистов не было ни на первом, ни на втором этаже. Я решила побродить и поднялась на третий этаж – как раз сегодня вечером у нашей хобби-группы тут должно состояться занятие по восточным танцам, в этом малом зале с голубыми стенами. Правда, меня на нём уже не будет. Ведь я теперь птица другого полёта. Тьфу-тьфу. Внезапно я услышала голоса, доносившиеся из зала. Я приоткрыла дверь, робко заглядывая внутрь. И кого я вижу? Екатерину. Нет, это невозможно! Её коротенький спортивный топ малинового цвета и леггинсы на талии как обычно подчёркивали изящность хрупкой фигуры. Она была с Матвеем. Ребята разогревались у хореографического станка.

– Простите, могу я тоже размяться? – Мне стало так неловко. Эти голубки уединились тут вдвоём, и вот явилась я.

– А, Ника! Верно? – Матвей смутился, я кивнула, негодуя, что он усомнился в моём имени. – Проходи, мы тоже немножко рано.

Я посмотрела Кате в глаза и сказала, что она моя любимая танцовщица в их театре. Мне кажется, я покраснела в тот момент. Я точно покраснела. Я всегда заливаюсь краской, от любой неловкости. И зачем я это ляпнула? Подобные слова восхищения я писала много раз ей в комментариях. Как школьница…

– Ты смущаешь меня. – Милота Кати преумножилась в десять раз.