Array Demaсawr - Три Солнца Аэд. Восход Серебряного Солнца

Тамлин вылетел на площадку третьего яруса, откуда вверх вилась только лесенка в соколятник, оттолкнул плечом какого-то светловолосого повелителя стихий, неведомо как здесь оказавшегося в такую рань, и нагнал мальчика в коридоре между малым залом и секцией, отведенной главам родов.

Юный элле стоял у лестницы, ведущей на четвертый ярус, в королевские покои. И нерешительно переминался с ноги на ногу.

– Даэн! – хором окликнули его Миннаэта и Эмриат из полутемного коридора.

Мальчик обернулся на знакомые голоса, но увидел короля – и вздрогнул так, как будто вглядывался в темноту шкафа, убеждая себя, что никакого монстра там нет, но едва закрыл дверцу, как монстр материализовался прямо перед ним.

Тамлин, чуя неладное, шагнул вперед – и в этот момент что-то сломалось в мальчике как сухая тростинка под напором ревущего водопада.

Даэнниэ, закатив глаза так, что стали видны только белки, пронзительно вскрикнул и вскинул руки. Минну с Ассеей всосало в стену и выкинуло по ту сторону коридора. Камень сомкнулся за ними со звуком, с каким пробка запечатывает горлышко бутылки. Эмриата с Тамлином ждала бы та же участь, но воин был слишком быстр, а ремесленник ловко извернулся и оставил в цепких объятиях лишь халат.

Камень не распознал ошибки и на глазах у обомлевшего элле с чувством выполненного долга втянул в себя расшитый золотом бархат. Управляющий попятился к королю, не спуская с волнующегося мрамора глаз.

Стены вокруг двух элле, стоящих спина к спине, заходили ходуном.

– Даэн! – новый голос принадлежал повелителю стихий, с которым король едва не столкнулся на лестнице. Элле бежал по коридору, его медовые кудри прилипли к взмокшему лбу, отчего выражение широко распахнутых жёлтых глаз казалось ещё безумнее.

Одновременно с ним на ступенях четвертого яруса показалась Шаниэ. Услыхав шум, эльне выскочила из королевских покоев на лестницу.

Даэн втянул голову в плечи и попятился.

Тамлин вышел из оцепенения, в котором наблюдал за мальчиком как наблюдают за работой то ли гениального, то ли безумного творца. Протянул Даэну руку, но тот не двинулся с места. Белки его глаз налились кровью, брови скорбно изогнулись. Он взмахнул рукой – и лестница под ногами Шан рассыпалась, камень скрутился в спираль, заключая эльне в клетку. Клетка завертелась как юла и переместилась за спину ребенку, уплотняясь и наливаясь эбонитовым блеском. Шаниэ пискнула и потеряла сознание, прижавшись к прутьям.

Пол вокруг Тамлина и Эмриата вздыбился. Воин оттолкнул поравнявшегося с ними юношу назад в коридор – туда, где он только что стоял, упала лепнина вместе с антревольтом и оставила вмятину в мраморе. После чего крутанулся, схватил ремесленника за плечо и дёрнул на себя, спасая от острых как бритва каменных хлыстов, что взвились в воздух из-под его ног и сплелись над их головами в сеть.

Замок стонал и колебался, управляемый неокрепшим разумом. Разрушения стремительно множились. Вместе с лестницей обрушилась вся северная галерея третьего яруса; между мальчиком и королем теперь зияла пропасть. Окна и двери намертво зарастали, запечатывая переполошенных элле в ловушки своих комнат.

Тамлин схватился за каменные прутья и потянул в стороны. Из-под разрезанных ладоней обильно заструилась кровь, закапала на пол. Мрамор дрогнул и смягчился под руками хозяина как разогретый металл. Воин выбрался из клетки и не мешкая бросился к мальчику, но тот снова поднял руку.

Пол под королем вздыбился к прогнувшемуся потолку. Воин с усилием прижал мрамор ногой – тот подчинился и рухнул мертвой глыбой вниз. Тамлин выпрямился, чувствуя нарастающую злость. Внимательно оглядел Даэна в свете синепатической вспышки. И в этот раз двинулся вперед неспешно, не думая ни о чем, кроме ритма шагов.

Вокруг вздымались и опадали облака пыли, угрожающе свистели валуны, дворец стонал, скрипел и содрогался.

Тамлин продолжал идти.

Шаг, еще один, за ним еще и еще. Медленная поступь ничего не говорит об идущем, потому что у идущего нет цели в конце пути. Тело занимает новое положение в пространстве так же естественно, как живой камень, подрагивая, расстилается над пропастью надёжной тропой.

В пыльном воздухе разлился едва уловимый аромат цветка бегонии, вмерзшего в лед.

Нечто темное, что сидело в мальчике, хорошо различимое взгляду короля, вдруг перестало видеть перед собой хоть что-то, чему бы можно было противодействовать. Поэтому вынудило носителя отступать – до тех пор, пока тот не прижался к клетке с Шаниэ, раскинув руки.