Array Demaсawr - Три Солнца Аэд. Восход Серебряного Солнца

Шаниэ склонила голову. Темно-золотые ее волосы скользнули с плеч и рассыпались в воздухе волнами меди, подсвеченной лучами заката.

– Ты оставил на ступенях свой плащ, – сказала она и положила струящуюся ткань куда-то в полумрак рядом с кроватью.

Тамлин прикрыл глаза и упал на простыни, размеренным дыханием успокаивая разум. Зная наверняка, что Шаниэ не покинет спальню, но и не приблизится раньше времени.

Закатные лучи окрасились в багрянец и переместились с пола на стену, когда он снова открыл глаза, сфокусировал взгляд на девушке и протянул к ней руку.

Царапина на ладони уже регенерировала и превратилась в тонкий шрам, от которого совершенный иммунитет Аэд элле до завтра не оставит и следа.

Раны иного порядка, неподвластные ни времени, ни целителям, глубоко внутри продолжали кровоточить.

– В бездну плащ, Шан, – хрипло произнес Тамлин. – Иди ко мне.

Девушка помедлила мгновение, вглядываясь в его льдистые глаза.

Затем бесстрашно шагнула из света во мрак.

В тот день поутру похолодало, и лес в первый раз за осень оделся в белое. Плотный туман изморозью оседал на древесных стволах, забирался в разломы коры и выстуживал дупла. Бурые листья, напитавшиеся влагой и отяжелевшие, один за другим беззвучно падали на заиндевелую траву. Конь переступал копытами, вороша землю и подымая запах прелого валежника вперемешку с резким грибным духом.

Тратить силы на принудительную терморегуляцию после вчерашней попойки не было никаких сил, поэтому Тамлин достал из седельной сумки плащ и накинул его на плечи. Отороченный куньим мехом воротник ласково коснулся щеки. Тамлин вздрогнул, пригладил мех и просканировал окрестности. Несмотря на дичайшую головную боль.

В пределах досягаемости его сенсоров инородная органика отсутствовала. Не считая редкого и нестройного похрустывания сухостоя, осенний лес был безмолвен и пуст.

На широкой поляне, окаймленной лиственными зарослями, воины грузили на воз оленьи тушки. Другая их группа сопровождала собирательниц ягод и грибов, которые несли наполненные доверху корзины к телегам. Их движения рождали тягучие завихрения мглистого воздуха, отчего казалось, что они перемещаются сквозь застывшее пространство во времени – заветный талант, которым генетики несмотря на все их старания не сумели наградить ни одну из светлых линий.

Тамлин выпрямился в седле, побарабанил пальцами по выделанной коже на луке. Близились багровые сумерки, а значит выйти за пределы внешней Сферы вскорости станет невозможно. Аномальные холода в середине лета заставили дичь надолго покинуть эти края, а хищников – в поисках пищи перейти границы разумного. Леса опустели, поэтому охоту пришлось отложить до осени, а затем наверстывать упущенное в утроенном темпе, жертвуя осторожностью, чтобы заполнить кладовые провиантом в срок. Так что причиной последних смертей отчасти была непредсказуемая переменчивость погоды.

Хотя бы отчасти.

Губы его искривились в некрасивой усмешке; воротник дрогнул и снова прильнул к лицу. Тамлин скривился ещё сильнее и одёрнул его.

Вдали закаркало вороньё. Всадник повел ушами, но головы не повернул. Он прекрасно знал, что увидит, стоит ему оглянуться.

За его спиной среди зарослей крапивы и молодых берёзок угадывалась тропа, которая убегала прочь от поляны в сумрак лесной чащи. Сквозь переплетение ветвей проглядывали каменные стены: осыпающиеся, выщербленные дождями, поросшие мхом и лишайником. До развалин было далеко, но Тамлин отчетливо слышал галдеж, поднятый птицами среди камней, и даже то, как их крылья хлопают о воздух. В такие моменты он готов был отказаться от обостренного слуха воина Аэд элле до конца своих дней.

На телеге застонал раненый, ему ввели порцию анестетика. У противоположного края поляны хранители занимались теми, кто уже никогда не издаст ни единого звука. Элле в белых одеждах склонились над изуродованными трупами, простерли руки. Тамлин отвел глаза.

“Пара недель, хаос. Всего лишь пара недель без жертв – и погибших было бы на две дюжины меньше, чем рассчитывалось".

Лесной полумрак озарился голубой вспышкой. Волна наэлектризованного холода прокатилась по поляне, взметая листву, дохнула Тамлину в лицо и растворилась в стылом воздухе. Когда листья улеглись, он снова взглянул туда, где лежали истерзанные до неузнаваемости тела. Но обнаружил там лишь примятые травы и пустоту, которую неспешно заволакивал густой туман.