Анна Бобылева - Наследство Катарины. Книга 3. Часть 2. Волчья стая

— Больше никогда так не делай, — он открыл рот и тут же закрыл.

За ужином малыш Ромео вновь лежал у неё на руках. После происшествия в саду Ленц решил сесть подальше и выглядел виновато, как нашкодивший щенок. Померились силами, и он проиграл, провалился с треском, мог погибнуть, и что ещё хуже погубить её. Она ещё гневалась и решила не обсуждать это сегодня, опасаясь повторения сумасшествия. Катарина не чувствовала ничего подобного довольно давно, и полагала, что энергия теперь под контролем. Бинар от ужина отказался по естественной причине. Она бы тоже не стала смотреть другим в рот. Тем более что в его случае, если подумать, это выглядело кощунством. Он словно зверь смотрел бы, как люди насыщают себя элементами для жизни, чтобы потом её отобрать. Хмыкнула, макая печенье в чай. Мартин с интересом на нее взглянул.

— Может, расскажешь, что узнал? Или клещами будем тащить? — резко спросила она у задумчивого Стива, который поглаживал круглый живот и теребил бороду.

— Я ничего не нашёл, Кэти, — также резко ответил он, принимаясь за еду.

— И что дальше? Будем сидеть и хныкать? — скривила лицо, и он вскочил с места, хлопнув кулаком по столу, тот затрещал.

— Ты так говоришь, будто это моя вина! Разве я освободил чудище?! — вены на лбу проявились, раскраснелось лицо.

Ромео заплакал испугавшись. Она покачала его, и он вновь успокоился, а затем передала Мартину на руки. Медленно повернулась к Стиву, заговорила, и тон заставил тело покрыться мурашками и локализоваться в районе затылка.

— Я спасла тебя и твою семью от смерти, унылый ты кусок дерьма. И вместо спасибо слышу вот это? — золотые и красные лучи кружились под потолком, ожидая приказа. — Вместо того чтобы ныть, как баба, созови совет! — рявкнула она, Ленц подпрыгнул на стуле.

— Ты права, — выдохнул Стив, плюхаясь на место и вытирая испарину со лба, красные лучи исчезли. — Прости меня. Я вёл себя, как идиот. Последние дни выдались не очень гладкими. Народ сходит с ума. Появились акты агрессии в городах. Ребёнок орал дни и ночи напролёт. Ещё и волк, — бубнил виновато.

Она встала из-за стола, сверкнув глазами сначала на Ленца, потом на него, и удалилась.

Её жизнь никогда не была простой. Судьба вела тернистыми путями, через разрухи и войну, оставляя в душе дыры, которые нельзя залатать. Эти беды казались в разы губительнее тех, с которыми столкнулся здоровяк, позволивший себе вольность. К тому же он встретил её не так тепло, как раньше, и это не смогло не повлиять на настроение. Она разъяряла себя мыслями и поспешила уединиться.

Ночью долго не могла сомкнуть глаз. Мартин ворочался, закидывал ноги, чмокал губами. Любые звуки раздражали, и она затыкала уши. В итоге решила прогуляться. Луна светила с небес: растущая, близкая. Присела на любимую лавочку, задрав голову к небу. Ночь была чарующе хороша, какие-то местные жучки трещали в траве. И вдруг задумалась, как мало знает о планете «Гор». И о ночном светиле. Как оно могло пребывать в двух мирах одновременно? Из темноты сада раздался раскатистый бас белого волка:

— Луна находится на стыке пяти измерений. Она универсальна. Однако именно в этом мире ей нет равных по силе и влиянию на существ. Поэтому приходится дважды в год обновляться — поверхность сгорает дотла, возрождаясь. Прекрасное зрелище. Когда-то я наблюдал его со своей планеты. Канум находится ближе к луне, — он появился в поле зрения, белая кожа освещала тропинку, слепые глаза обращены к ней.

— Премудрый Бинар, слывший Богом тысячи лет, не может вернуться домой, — скривила она лицо, отворачиваясь.

— Ты злишься на меня? — с ухмылкой спрашивал он. Катарина молчала. — Я не обязан отчитываться перед тобой, колдунья! Обещание я исполню! — прогрохотал голос над головой.

Она медленно встала, развернулась лицом, подошла ближе и ткнула пальцем в широкую грудь.

— Если ты поглотишь ещё одну душу на этой планете, поверь мне, я найду способ тебя уничтожить, — цедила сквозь зубы, свечение кожи набирало обороты. Он пригнулся, равняясь лицом.

— Я предпочту этому смерть, — сказал он серьёзно, и на душе появилось непонятное ощущение: ни плохое, ни хорошее.

Она направилась к дому, не желая продолжать неприятный разговор, но он вдруг окликнул.

— Кэти! Подожди, — догнал и схватил резко за руку, причинив боль. А затем вложил в ладошку кольцо. — Держи. Я хочу, чтобы оно было твоим, — перстень исчез и появился на пальце, а мутный, белый камушек, засиял золотым. Бинар искренне улыбнулся. — Оно будет забирать часть энергии, когда злишься. Больше никакого свечения и боли. Сними с пальца, если захочешь однажды взорваться, — сказал он рассеянно и заговорщически подмигнул.