Екатерина Федорова - Похищение славянки

Забава молча нашла место, где обрывчик рассекала ложбинка. Скатилась вниз, гремя ведрами, оставила ношу на берегу и снова побежала вверх — за Красавой. Двоюродная сестра спускалась медленно, повизгивая и хватаясь за пучки растущей на склоне травы. Потом устроилась поверх покрывала, постеленного Забавой, глотнула холодного квасу из жбана и замерла в теньке, вытянув ноги.

Забава, подоткнув подол старенького платья — сама сшила год назад из старой пестрядины, отданной теткой Настой — зашла в воду. Зачерпнула пол-ведра, выволокла назад на берег и принялась стирать, встав на колени.

Красава следила из тени с разморенным прищуром. Гладь озера лежала перед ними чистым зеркалом, только в отдалении плыл темный кораблик с убранным парусом. Ветра не было, шли, похоже, на веслах…

— Ярл, глянь. Вон там две дуры-бабы на берегу плещутся, — Эрев-швед, сидевший на первом весле, с улыбкой махнул в сторону берега.

— Прогуляемся? — Лениво предложил Рорк, сидевший на кормовом весле и как раз сейчас вместе с другим викингом неторопливо отжимавший вперед рукоять, в неспешном гребке. — Если там не бабы, а девки — вот тебе и подарок для твоего брата…

Свальд Огерсон, придерживая рукой кормило, глянул в сторону берега. Отсюда одеяния женщин выглядели крохотными метками на серо-зеленой полоске берега. Одно пятнышко коричневое — значит, дешевое тряпье. А вот второе манит издалека густым красноватым цветом. Дорогая ткань. Вторая женщина на берегу из богатого дома. Но замужних вот так просто, с одной прислужницей, далеко от дома не отпустят. Похоже, и впрямь девка. День жаркий, вышла прогуляться с рабыней…

— Весла суши. — Приказал Свальд. — Эрев, Рорк, пойдете со мной на лодке. Поглядим, что там за дичь по берегу гуляет. Сигурд, пошли смотрящего на мачту. Если увидит чужой корабль — сразу гребите к берегу, за нами. Если это корабль конунга Рюрика, мы девок спрячем. И скажем, что пристали к берегу, чтобы набрать воды.

Он первым, скинув дорогой расшитый плащ и рубаху из тонкого полотна, скользнул по канату в лодку, тащившуюся за драккаром на буксире. Следом молча спустились Эрев и Рорк. Широкоплечий швед тут же подхватил уложенные вдоль бортов весла, принялся грести. Рорк сел на кормило, Свальд устроился на носу, вглядываясь в берег.

— Возьми-ка в сторону. — Приказал он Рорку. — Не будем пугать дичь сразу, сначала поглядим со стороны — не староваты ли курицы…

— Осторожным ты стал, ярл, — Рорк улыбнулся, выглянул из-за спины могучего Эрева.

— Тут станешь осторожным. — Проворчал Свальд. — Говорят, конунг Рюрик всякого, кто приходит к нему без белого щита на мачте (знак добрых намерений), казнит без разговоров.

— Так у нас же есть такой? — Удивился глуповатый швед.

Свальд глянул недовольно, но все же пояснил:

— Есть-то он есть, только вот девок красть, если идешь с белым щитом, не положено. За такое Рюрик может и руки отрубить. А то и кое-что другое, пониже. Нам повезло, что курицы ушли от города так далеко. Места здесь безлюдные, никто ничего не заметит. Тихо высадимся и тихо уйдем. Вон к тем тростникам поворачивай, Рорк…

Платья и нательные сорочицы Забава простирнула быстро. Потом подоткнула подол повыше и забрела в воду, выполаскивать стиранное. Может, она и не заметила бы движение в тростниках, стоявших стенкой по правую руку, там, где берег изгибался, выгрызая из окрестных лугов заливчик. Но в той стороне вдруг испуганно крякнула дикая утка, и Забава разогнулась, поворачиваясь на звук.

Из тростников выскочили два темных силуэта. Один метнулся по берегу к Красаве, другой — к ней самой. Забава, даже не успев испугаться, хлестнула жгутом тяжелого от воды платья по человеку, подбежавшему со стороны тростников. Красава на берегу тут же взвизгнула и замолчала. Как будто чувств лишилась.

Забава отпрыгнула на глубину, провалилась в воду по грудь. Мужчина, шедший на нее, загоготал, расставил руки. Был он светел и беловолос. По вороту посконной рубахи вился незнакомый узор, на поясе подвешен меч — не такой, как у дядьки Кимряты, помельче.

Не зная, что делать, она метнулась еще дальше, с отчаянием глянула на берег. Второй мужчина, тот, что бежал к Красаве, теперь заходил в воду, на подмогу первому. Был он, в отличие от первого, гол по пояс. И меч у него выглядел подлиннее, почти как у дядьки Кимряты…

Сестра лежала под обрывом без движения, словно ее оглушили.

Перепуганная Забава вскинула руки. Одним движением скрутила платье, швырнула его в лицо надвигавшемуся незнакомцу — и рыбкой ушла в воду. Плавала она хорошо, и сейчас рванулась от берега резвым окуньком, с каждым мгновением увеличивая расстояние между собой и пришлым чужанином…