Екатерина Федорова: Похищение славянки

— Подумаем. — Дрогнувшим с похмелья голосом сказал Свальд. И посмотрел в море.

Его люди, уже поправившие здоровье крепким элем, готовились к отплытию. Дня через три его драккар будет в Новгороде. А еще через две недели, если будет на то воля Одина — и попутный ветер — они смогут добраться до Хааленсваге, имения брата. И почему бы действительно не привезти ему славянскую девку? Как бы промежду прочим, в подарок, раз уж он сам теперь рабынь не покупает? Глядишь, и завлечет славянка угрюмого Харальда своими прелестями. Брат развеется, перестанет зло глядеть на людей из своего хирда…

Главное, чтобы брат не сошел с ума. А уж со своими рабами всяк волен поступать, как хочет.

— Вы хотите сказать… — Король Готфрид побарабанил пальцами по дубовому столу. — Что вам так и не удалось подобраться к этому оборотню?

Богато одетый купец склонил голову.

— Нет, ваше величество. После случая с той обученной девицей, которая сумела опоить и выманить его за ворота, оборотень больше не покупает рабынь. Я несколько раз пытался подсунуть ему подготовленных девок, но, увы…

Купец огорченно цокнул языком.

Готфрид глянул в окно. Отсюда, из окна Вайленсхоффа, построенного на высоком холме, долина реки Люнсве виднелась как на ладони. Конец лета. Золотистые лоскуты созревших нив тянутся до самого горизонта. От голубого неба их отделяет только кайма горной гряды, туманная и синеватая. Это Хоренсдорфские горы, где собирают лучший в мире виноград — светло-зеленый и розовый, сияющий соком на просвет.

И те же горы тянут свои вершины из-за соснового бора, что наступает на долину с левой стороны. По правую руку река Люнсве начинает петлять, и в той стороне вместо лесов шумят сады.

Здесь, в этой долине, находится сердце мира, не раз говорил ему отец, старый король Хайрике. И добавлял — род, который владеет этой долиной, рано или поздно будет владеть всем миром. Сейчас он был как никогда близок к этому… вот только проклятый оборотень мешал, упрямо не желая попадаться в западню.

— Я не могу ждать. — Задумчиво сказал Готфрид. — Если оборотень не идет ко мне сам, значит, я отправлюсь к нему.

Купец низко поклонился. Сказал тонким фальцетом, еще не успев разогнуться:

— Ваше величество, это опасно. Дом Харальда стоит на одном из северных фьордов, чтобы добраться туда, придется долго плыть вдоль берегов, где живут нартвеги. А они недружелюбны к проплывающим. И их драккары всегда стоят наготове.

Готфрид снова посмотрел в окно. По голубому небу над его долиной бежало облачко, похожее на лодку. Вот он, знак богов…

— Значит, мне придется построить свои драккары. — Объявил он. — Пусть это займет у меня всю зиму, но следующей весной, пока нартвеги еще сидят в своих берлогах, я поплыву к… как там называется место, где живет сынок Ермунгарда?

— Хааленсваге, ваше величество…

— К этой Хальневаге. — Решительно сказал король. И, скривившись, сплюнул на дорогой ковер, постланный ему под ноги. — Ну и названия у этого народца. Эй, там. Принесите вина. Мне нужно смыть привкус грязи, что остался во рту от этих звуков.

— Однако потребуется не меньше полусотни боевых кораблей, ваше величество. Но даже тогда… — Нерешительно сказал купец.

И замолчал, смутившись. Кто он такой, чтобы советовать потомку великого Хайрике?

Неслышными шагами вошел кравчий короля — с подносом, на котором стоял громадный бокал. С легким полупоклоном протянул королю поднос.

— Я построю больше полусотни. — Отмахнулся Готфрид. Отхлебнул вина, задумался, зажмурив глаза. — Главное, застать оборотня врасплох.

— Говорят, у оборотня есть двоюродный брат. По матери. — Пробормотал купец. — Он собирается жениться на дочери конунга Гунара — это один из корольков, которых немало в землях шведов.

— А, — Готфрид улыбнулся. — Возможно, это нам пригодится. Какие у оборотня отношения с семьей его матери?

Купец едва заметно сглотнул, видя, как король делает следующий глоток. День выдался жаркий. Ему, пропотевшему в парадной накидке из парчи с собольим воротником — от вшей — тоже хотелось пить.

Но нужно было терпеть. Он стоял перед великим королем, получившим от отца в наследство все земли по реке Люнсве, Орне и Швебе. Отрубившего голову королю Горной Саксонии, Гульриху. Казнившего каждый день по преступнику — дабы все видели, что закон в его землях не дремлет никогда…

— Не очень хорошие, ваше величество. Ярл Турле, дед матери Харальда, не простил дочери рождение бастарда. О том, что оборотень — сын великого Змея, тогда не знал никто. Да и сейчас об этом предпочитают помалкивать. Нартвеги считают, что Ермунгард, Мировой Змей, слышит и видит все. Турле из милости даровал ребенку жизнь, но мать Харальда отдали в жены человеку с южных земель нартвегов…