Екатерина Федорова - Свадьба Берсерка

Но щенка среди двух десятков точно таких же, кудлатых и черных, веселыми шарами катавшихся под ногами, Забава не нашла. Побродила по овчарне, с парой стражников, не отстававших ни на шаг. Кобели прыгали рядом, гавкали, щелкая зубами. То ли просились погулять, то ли чуяли запах хозяина, идущий от плаща на ней.

Но саму ее не трогали.

Забава снова выскочила во двор. Оглянулась, куда идти…

И тут увидела Рагнхильд, идущую от хозяйского дома и машущую ей рукой.

Радость начала увядать.

— Тебе нужно сесть за шитье, — мягко сказала беловолосая красавица, подойдя поближе. — Перед кухней уже стоят котлы — рабы варят свадебный эль для ярла Харальда. Для твоей свадьбы, Сванхильд. Через двенадцать дней эль созреет. И ты должна сшить себе одежду, чтобы не опозорить ярла — как для свадьбы, так и на каждый день. Пойдем. Ткани, подаренные тебе, дорогие, рабыням их не доверишь…

Забава со вздохом пошла следом.

А едва ступила на дорожку, идущую через всю крепость, от ворот к берегу, из-за угла женского дома к ней кинулась женщина. Споткнулась, не дойдя нескольких шагов, упала на колени…

Она узнала Красаву. Встрепанную, в разодранной одежде, со свежими кровоподтеками на лице.

Глядевшую безумными глазами.

— Сестра, Забавушка… — умоляюще крикнула Красава.

И Забава вздрогнула — до того дико было слышать это от Красавы.

— Спаси. Знаю, что виновата… но отцы наши братьями были. Убьют меня. Чуть не снасильничали, избили…

Забава словно оцепенела.

Один из стражников зашагал к Красаве, вздернул ее на ноги и замахнулся.

Тут она не выдержала. Вспомнилось, как Харальд ей сказал — стражники не такие добрые, как я, и скулу свернуть могут.

Но крикнуть не смогла, почему-то не решилась. Народу вокруг опять было много, и все смотрели на нее. Снова не напрямую, а как-то искоса, краем глаза.

Забава молча кинулась к воину, замахнувшемуся на Красаву. Только не успела — та уже отлетела в сторону. Закричала, растянувшись на земле.

Ударивший стражник повернулся к подлетевшей Забаве, глянул спокойно, честно.

— Что ж ты делаешь, голубка, — зачастила сзади бабка. — Ярл ведь приказал — не водись с рабынями…

Поодаль ползала Красава, плача и задыхаясь. Кровь текла из носа густой струей.

И мужики, бывшие во дворе, смотрели теперь не на сестру — а на нее, Забаву. Пялясь уже открыто. Если до этого все куда-то шли, или стояли, разговаривая о чем-то, то сейчас все замерли.

Забава стиснула зубы. Почувствовала себя так, словно ступила на тонкий лед.

Харальд, вдруг вспомнила она. И его не опозорить — и себя не предать…

Забава глянула на воина, ударившего сестру. Он тут не при чем, мелькнула мысль. Всего лишь сделал то, что велел ярл. Выдавила:

— Нет… еще раз. Пожалуйста?

— Ярл приказал, — хмуро отрезал мужик.

И поскольку все слова были знакомые, Забава поняла их сразу, без перевода. Оглянулась на бабку, прикусив губу.

Ей нельзя водиться с рабынями — но рабыням-то можно?

— Бабка Маленя, — дрогнувшим голосом попросила она, не трогаясь с места. — Отведи мою сестру в тот дом, где ее поселили. Присмотри за ней пока. Скажи, я сейчас приду.

Маленя, не двинувшись с места, проворчала:

— С чего бы это вдруг? Она и не то еще заслужила. Сколько она тебе гадостей наговорила да наделала…

— Бабушка Маленя, — звонко сказала Забава. — Я тебя прошу. Пожалуйста.

Один из стражников, стоявших рядом с бабкой, заворчал, поворачиваясь к ней. Маленя тут же захромала к Красаве.

Вот и все, убито подумала Забава. Еще и бабушку обидела. Может, и впрямь нужно было пройти мимо Красавы? Повернись все по-другому, да будь она на ее месте — саму ее сестра не пожалела бы.

Неизвестно, что случилось бы дальше — но тут Забава глянула на Рагнхильд.

Беловолосая красавица мягко улыбалась.

И она, собравшись с силами, тоже улыбнулась. Правда, едва-едва, одними уголками рта.

А потом развернулась и пошла к женскому дому, не оглядываясь. Стражники потопали следом.

Сзади бабка Маленя, не особо утруждаясь, хлопнула Красаву по плечу. Сказала:

— Вставай, чего разлеглась? Я тебе не лебедушка наша, Сванхильд. Пошли в женский дом, хватит тут перед людьми позориться.

Могло быть и лучше, подумала Рагнхильд, идя следом за Харальдовой девкой. Она надеялась, что Сванхильд дрогнет, кинется к сестре — рабыне, да еще в драной одежде.

Все ж понимают — бабой только что попользовались. Правда, она велела говорить, что лишь пытались. Но люди видят то, что видят.