Екатерина Федорова - Свадьба Берсерка

Она накинула плащ, выскочила во двор. Пятеро стражников, стоявших за дверью, не препятствовали.

Просто молча зашагали следом.

Рагнхильд вернулась в женский дом не одна.

В десятке шагов за ней шла худосочная бабенка, время от времени начинавшая кашлять.

За помощь Белая Лань пообещала рабыне теплого тряпья и еды. А еще нож под ребро, если та проговорится кому-нибудь.

Женщина, услышав ее слова, затряслась — похоже, знала о зарезанной наложнице Гудрема.

Белая Лань нырнула в дверь, за которой почему-то не было стражи, приставленной к Сванхильд. Заглянула в каморку, где та провела прошлую ночь, узнала, что девка Харальда отправилась гулять…

И с легким сердцем пошла к темноволосой, догнав по пути худосочную бабу.

Вторая наложница Харальда сидела на кровати, обняв подушку. Плакала, некрасиво разевая рот и с хрипом заглатывая воздух.

— Не реви, — строго сказала Рагнхильд, встав рядом. — Слушай, что я скажу. Харальду ты больше не нужна. И очень скоро тебя отведут на торжище, чтобы продать. Будешь вставать рано утром, делать всю тяжелую работу, а ночью еще и раздвигать ноги перед хозяином. Ярлов в Нарвегре немного, а простые люди используют рабынь и для утех, и для работы. Хочешь так жить?

Темноволосая резко смолкла, уставилась на Белую Лань.

— Значит, хочешь остаться здесь? — Рагнхильд прищурилась. — Жить в довольстве, не работать?

Красава неистово закивала.

— Тогда сделаешь так…

Двор встретил Забаву многоголосьем — и ветром в лицо. Она ухватила разлетевшиеся полы плаща, свела их на груди. Покосилась на бабку Маленю, закутанную в не слишком толстую шерсть. И двинулась к хозяйскому дому, где жила до этого.

Пятеро мужиков, все с оружием, топали следом, не пытаясь ее остановить.

Порог опочивальни, где она наткнулась на змею — и где Харальд снова засиял, но уже весь — Забава переступила с дрожью.

Окошко сейчас было распахнуто, и в опочивальне работали какие-то люди. Судя по одежде, рабы. Часть половиц сняли, под полом зачем-то копали яму…

Воин, сидевший на сундуке и наблюдавший за работой, при ее появлении встал. Забава кивнула, на всякий случай пожелала сразу всем, на чужанском наречии:

— Добрый день.

И со смущением вспомнила, что стражникам, выйдя из каморки, таких слов не сказала. Кейлева, приемного отца, тоже не поприветствовала — забыла обо всем, растерявшись после новостей, слышанных в это утро.

— Добрый, — ответил вставший.

Забава оглянулась на бабку.

— Бабушка Маленя, может, хочешь взять что-то из моих вещей? Мне их больше не носить — а там теплые накидки лежат, новые.

— Все заберу, — хозяйственно ответила бабка. — Что-то себе оставлю, что-то бабам из рабского дома раздам. А ты из своего сундука достань золото, что ярл подарил. И на себя надень, жениха порадуй.

Но Забава только пожала плечами. Не хотелось при людях копаться в сундуке, ища на дне украшения, завернутые в тряпку.

— Успею еще, — пообещала она бабке. — А пока пусть тут полежат. За покоем все равно присматривают…

Она дождалась, пока бабка Маленя, обойдя дыру из снятых половиц, вытащит из сундука лежавший сверху короткий плащик, накинет его.

И опять выскочила во двор, гулять.

Серые тучи обложили небо, ветер дул холодный — а Забаве было радостно, как бывает только по весне.

Свободна, подумала она. Вот уже и гулять позволяют. И Рагнхильд рядом нет, с ее улыбками, сладкими взглядами. Сердце стучало, улыбаться хотелось…

Забава кусала губы, чтобы те не растягивались в улыбке. Вскидывала голову, стараясь выглядеть достойно.

Возле хозяйского дома народу ходило немало. И все больше мужчины, бабы попадались редко. На нее глазели, не в упор, конечно, а издалека. Взгляды отводили, подходя поближе.

Но отойдя, опять смотрели. С любопытством, изучающе.

И Забава поспешно свернула в сторону. Прошлась вдоль стен, держась подальше от погасших кострищ, возле которых стояли мужики с оружием. Зашагала к коровникам и службам, стараясь не торопиться — чтобы бабке Малене не пришлось за ней бежать.

В одной из овчарен лаяли псы, трое рабов сооружали рядом загон. Забава вспомнила о щенке, подаренном Харальдом, которого, по его словам, должны были привезти. Тут же свернула и пошла к двери овчарни, откуда доносился лай.

— Ты куда? — всполошилась бабка.

— Щенка гляну…

— Покусают же, — Маленя всплеснула руками, что-то сказала стражникам.

Однако те лишь пожали плечами. Ярл запретил пускать свою невесту за стены, но и только. А если псы кинутся, так они рядом. К тому же собаки выросли в поместье ярла, приучены без команды не рвать…