Елена Гриб: Сказка для Таоны [СИ]

— Посредники?

— Мы следим за исполнением скрепленных магией договоров. Делаем арисов, проще говоря. Послушных и бесчеловечных. Все как заказывали. То есть как заказывала Риэлин Орнис, о которой вы наверняка уже не помните много сотен лет. Какие-то претензии?

Таона до крови прикусила губу от волнения.

— Арисы — это…

«…превращенные в механизм люди? Волшебники? Магические существа?» — но договорить ей не позволили.

— Это не ваше дело, — оборвала птица. — Договор тю-тю, Посредники умывают руки. И, хм… Считайте меня видением. Чао!

«Ворона» превратилась в туман.

— Ты это видела, Таона?

— Да, мама. А вы?

Мать прижала руки к груди и глубоко вздохнула.

— Мы обе ничего не видели и не слышали. Пойдем, уберемся здесь, пока не принесло горничную с ее длинным языком. А потом… Потом будут танцы. Какое платье ты хочешь надеть? Как насчет того, что отец привез тебе в прошлом году из столицы?

Гости не могли не заметить масштабного «замкотрясения», которым сопровождалось исчезновение волшебного ящика.

«Оно? Это оно? Настоящее чудо?!» — звучало отовсюду.

На вечернем балу Таону поздравляли с загаданным желанием, льстиво выспрашивали, в чем оно заключалось, и, не скрывая зависти, высказывали надежду, что она не продешевила. С прихотями ведь не очень хорошо получилось. И платья арис дал вышедшие из моды, и жемчуг мелковатый, и бриллианты с изъянами… Сплошное надувательство!

— Это платье пошила столичная портниха, жемчуг принадлежал Офанне Орнис, а те стекляшки — игрушки моей сестры, а не бриллианты! — Таона старалась держать себя в руках, но с каждым обидным замечанием терпение истощалось.

Ближе к полуночи вино и музыка отвлекли от нее внимание и дышать стало немного свободнее.

Увы, только немного.

— Кто из принцев прибудет со сватовством? — тетушка Астилель проявляла особое упорство и не реагировала на прозрачные намеки исчезнуть с горизонта. — Надеюсь, не беспутный принц Рени? Девушки обожают этого охальника, но его репутация… Ах, он тебе не подходит!

— Мой принц добрый, честный и заботливый, — отрезала Таона. — Его все уважают! Он полюбит меня, потому что так велит ему сердце, а не по приказу волшебного существа!

— То есть ты не пожелала кого-то конкретного? — тетушка по-своему истолковала ее слова. — Ой, Таона, лить тебе горькие слезы… Уверена, есть на свете и такой мужчина, как ты описала, но ему лет восемьдесят, не меньше. В наше время принцев не воспитывают добрыми и честными.

«Нерта воспитали. Правда, он не принц… И, возможно, вообще не существует», — последняя мысль приносила непонятную боль.

С чего бы? Северного красавца Таона встречала всего дважды, и оба раза — во сне. Она не верила, что чувства к кому-то могут зародиться в столь короткий срок. Более того, не верила, что Нерт реален!

Но он почему-то не уходил из ее головы. Все размышления сводились к нему! Это выбивало из колеи. Немного пугало и самую малость раздражало. Заставляло сердце биться чаше при звуке колокольчиков проезжавших мимо замка саней и всматриваться в темное небо, выжидая пернатого посланника неведомых Посредников.

Часы показали без четверти полночь, и тетушка Астилель наконец-то сдалась. Таона ушла в темный угол, не желая стать целью очередного настойчивого родственника. Расположилась у окна, с тоской посмотрела на освещенный тусклыми фонарями двор. Вдали виднелись холмы, залитые бледным светом луны, и извилистая дорога, на горизонте возвышался непроходимый лес. Там, за уютными стенами замка, главенствовали тени, и в их причудливых формах порой появлялись совершенно нереальные картины.

Казалось, по заснеженной равнине несутся запряженные в сани белые медведи. Их мощные лапы разбивают комья мерзлой грязи, пар от ноздрей расходится туманом, тяжелое дыхание заставляет дворовых собак поджимать хвосты и прятаться в свои конуры. На упряжи нет бубенцов, но сани подпрыгивают на ухабах, оглашая округу металлическим лязгом. Погонщик недоволен — он тянет вожжи, выкрикивает команды, однако звери не слушаются, рвутся вперед, к цели… Их цель, конечно же, — замок, где нет обжигающей вьюги, зато вдоволь еды и питья.

«Из-за навеянных арисом снов мое воображение слишком разыгралось», — Таона улыбнулась, помахала миражу рукой и со вздохом приказала себе вернуться к семье.

Возница помахал ей в ответ. Его шапка слетела, и луна посеребрила золотистые кудри, ничуть не примятые тяжелым мехом.