— И в колледж тоже проще поступить.
— Согласна.
— Так в чем проблема? — спросил я. — Я тот же, и не важно, как я выгляжу.
— Наверное. Но я вроде как подумала, может, она бы могла внести в твою внешность пару изменений, раз уж она ведьма.
— Например?
— В принципе, ты высокий блондин с идеальной внешностью…
— Насчет идеальности не знаю.
— Десять из десяти пустых девочек средней школы при опросе согласились бы, что ты идеален.
Я подумал о Слоан.
— Хорошо, давай примем мою идеальность как данность. И?
— Вот почему я хотела внести изменения.
— Например, какие? Ты сказала, что я идеален.
— Ох, ну я не знаю. Бугор на носу, или, может, бородавку. Лишних двадцать фунтов на животе, или большой прыщ на лбу.
— Понятно, — я взял Линди за руку. — Но почему ты этого хочешь?
— Потому что ты совершенен. А я… в общем… нет. Парни, которые выглядят безупречно, как правило, не встречаются, ну ты знаешь, с обычными девушками. Может, Адриан и любил меня, но останется ли со мной Кайл Кингсбери, или он может найти кого-то получше?
— Получше? — я отпустил ее руку и обнял. — Линди, ты любила меня, когда я даже не был человеком. Ты поцеловала меня, когда у меня не было губ. Ты видела то, что находилось глубоко внутри меня, когда я сам не был в себе уверен. Верь мне, я не смогу найти кого-то лучшего. Я думаю, ты совершенна.
— О, ну раз ТЫ так говоришь, — но она улыбалась.
— Говорю. Я мог бы выглядеть так, как ты хотела. Но неужели ты думаешь, что такое происходит с каждым — превратиться в зверя, а затем измениться обратно, благодаря истинной любви? Большинство людей даже не верят, что такое может произойти, но это произошло с нами. Магия. Всю нашу оставшуюся жизнь мы будем ходить в школу, работать, есть завтрак и смотреть телевизор, но мы будем знать, что в мире есть магия, пусть даже мы ее и не видим. Не сомневайся, это «долго и счастливо», истинная любовь, как в волшебной сказке.
Я снова поцеловал её. Она ответила на мой поцелуй. Мы стояли там и целовались, пока солнце не полностью показалось на небосводе и не послышались звуки утреннего города.
Тогда мы спустились вниз и позавтракали.
ЭПИЛОГ
(перевод: Елизавета L exxy Иванова , редактор: Юлия gazelle Рогачева)
Выпускной класс .
— Эй, здесь твое имя, — Линди произносит это с иронией, передавая назад копии бюллетеня для выбора принца к выпускному вечеру Таттла.
Да, Линди и я вернулись в Таттл.
Правда, чтобы нас снова туда приняли, моему отцу пришлось подключить свои связи, но наши одноклассники приветствовали наше возвращение в общество — ну если перешептывание за моей спиной о том, что меня отчислили из частной школы за неуспеваемость, что я был замешан в скандальных отношениях с дочкой директора, или что у меня был нервный срыв, можно назвать приветствием. Хотя в Таттле, вероятнее всего, так и было.
— Должно быть, у него был нервный срыв, — услышал я однажды слова Слоан Хэйген, когда мы с Линди проходили по коридору. — Или, может, его ударили по голове. Иначе, почему бы он ходил с таким ничтожеством, как она?
Очевидно, она всерьез ждала, что я позвоню ей, раз уж я снова стал собой. Она несколько раз намекала, что ждет звонка. Она все еще ждала.
И вот я смотрю на бюллетень. Ну да, в нем значилось мое имя. — Должно быть, опечатка.
— Точно.
— Мы не виделись с этими людьми два года. С чего бы они номинировали меня на выборы принца выпускного бала?
— Ведь не может же это быть только из-за внешности, а?
— Может и так. Неважно, — я сминаю бюллетень в шарик и пытаюсь попасть в урну для мусора. Промахиваюсь и встаю, чтобы поднять его.
Но учитель успевает первым.
— Мистер Кингсбери, я знаю, что это ваше, — говорит он. — На будущее, на моих уроках английского — никаких трехочковых бросков.
— Да, сэр.
— Здесь нет особого отношения, Кайл. Ни для кого.
— Да, сэр. — Я отдаю честь, затем запихиваю бюллетень в карман и иду к своей парте. — Осел, — шепчу я Линди.
Линди смотрит на учителя.
— Кайл имел в виду, что он очень извиняется и это больше не повторится.
Вокруг нас все захихикали. Я обратил внимание, что мало кто вообще заполнил свои бюллетени. И насчитал как минимум три бумажных шарика, ожидающих броска в мусорное ведро, как только учитель снова повернется спиной, а кроме них: два бумажных самолетика и одно изделие оригами, не считая тех, кто просто отложил бюллетени и обменивался записками.
— Нам необязательно идти на танцы, — говорю я Линди. — Это не слишком интересно.
Читать дальше