Екатерина Оленева: Красный цветок

Благодарение Двуликим, канава оказалась не глубокой. Немного побарахтавшись, удалось нащупать ногами дно.

Отплевываясь от горькой протухлой воды, я шарила во тьме руками, пытаясь натолкнуться на ступени. Но вместо твердого камня, руки нащупали мягкое тело утопленника, плавающего лицом вниз, и инстинктивно перевернули его.

Утопленником оказался недавний спутник.

Я ещё не успела отреагировать на жуткую находку, как со спины сильные пальцы сомкнулись на горле, заставляя беспомощно забиться, словно кролика, попавшего в силок. Тело мгновенно сделалось непослушным, будто сотканным из ваты. Перед глазами поплыли алые круги. Не давая прийти в себя, невидимый душегуб ухватил меня за волосы и начал утягивать под воду. Липкая жижа хлынула в глаза, ноздри, горло, заставляя легкие загореться, будто туда сыпанули красного перца. Я все глубже проваливалась в мягкую бездну.

Подойдя к границе между жизнью и смертью, мозг заполнился видениями. Отчетливо виделось нечто, напоминающее орех. Те же, с детства знакомые, выпуклости и причудливые извилины, неброский серый цвет. Я словно бы разделилась на две части. Одна "я" боролась с незнакомцем без всякой надежды на спасение. Вторая бесстрастно разглядывала явившееся видение, наблюдая за тем, как изогнутые извилины наполняются блеском и яркими вспышками, что возникали и гасли все быстрее, пока по руслам- впадинкам не потекли огненные реки.

Прошло несколько мучительных мгновений. Руки убийцы медленно разжались, подарив возможность, отплевываясь от червивой гнилой воды, жадно вдохнуть.

Несостоявшийся убийца медленно-медленно, словно мы стояли в забытой топи, погружался в жижу. Тело слабо дымилось.

Ветер крепчал, насквозь пронизывая промокшее тело острыми иголками. Противный запах, въевшийся в кожу, в липнущие к щекам пряди волос, заставлял вспомнить о чистой воде. Которую, впрочем, Небеса, щедро подарили: с неба обрушился настоящий водопад.

Трясясь от холода, достигающего последней косточки в коченеющем теле, не сохранившем ни капельки тепла, я даже не пыталась укрыться от низвергающихся потоков.

Я не искала укрытия. Скорее, оно само нашло меня. Стена, к которой я, обессилив, прислонялась, неожиданно скрипнула, оказавшись дверью. Поколебавшись, я положила руки на деревянное перекрытие. Дверь задымилась. Через образовавшуюся брешь худенькое тело без труда просочилось внутрь.

Никакого плана у меня не было. Просто тело властно требовало отдыха, еды и сна. Именно эти примитивные желания продолжали вести вперед. В то время как хрупкий разум почти угас. Благом являлось отсутствие обжигающе холодных струй, летящих со всех сторон.

По коридору гуляли сквозняки, но в комнатах оказалось теплее. Я с наслаждением скользнула под одеяло, игнорируя явственный запах плесени: после купания в канализации такие мелочи не смущали.

За ставнями продолжала бушевать гроза.

Трясясь от холода и пережитого напряжения, я, свернувшись клубочком, проваливаясь в сон. Крупные хищные птицы закружились над головой. Их черно-сизое оперенье отливало холодной сталью. То, как безмолвно они летали, совсем низко над землей, вызывало отвращение.

Огромная черная птица развернулась, нацеливаясь в лицо острыми, как бритва, когтями.

Взмах рукой, и стая полыхнула большим костром, закрывшим небеса.

Зрелище скукоживающегося, как прогорающая бумага, неба, было жутким. Я очнулась. Холодная комната враждебно прислушивалась к сдавленным рыданиям. Неужели это плакала я?

Гроза прошла. В комнате было по-прежнему темно.

Поднявшись, я пустилась гулять по насупившему, недовольному присутствием чужака, дому.

Голод безошибочно вывел на кухню. Отыскав в кладовой парочку головок лука, сыр и затвердевшую булку, кое-как затравила червячка. Пройдя черед коридор в другую часть помещения, я зачарованно замерла на пороге.

Потому что оказалась в женском раю: магазине с одеждой.

Перед большим, сверкающим в рассветных сумерках, стеклом, манерничал красавец-манекен, в темном костюме, блестящем черном плаще и шляпе с высокой тульей, с элегантной тросточкой в руках. За манекеном-мужчиной жеманно пряталась тоненькая девичья фигурка, запакованная в платье на кринолине, окружившим искусственную талию фестонами белой ткани, натянутой на обруча. Повсюду в комнате красовались наряды различных цветов, фасонов, на любой случай жизни, для любого времени года и суток. Платья домашние, платья для прогулок, платья бальные, костюмы для верховой езды, пальто, плащи, подбитые дорогими мехами, а так же мехами попроще и подешевле. Пеньюары, юбки, сорочки, манто, боа — целые горы прелестных тряпок.