Анна Котова - Железо

Вот я начинал новую жизнь аж целых два раза. Имя, правда, не менял, но все остальное менял радикально. И ничего.

Я понимал, что дело тут вовсе не в имени, вернее — не в одном имени.

Ей претило отсиживаться за моей спиной. Она не хотела быть мне обязанной еще и этим. Она считала, что быть обязанной жизнью — вполне достаточно.

Гордость, наверное.

А потом до меня дошло еще кое-что. Я вспомнил: "Теперь я старшая по званию на "Валленштайне" и отвечаю за моих людей". И меня осенило, что дело все-таки в имени.

Она же опознала сорок восемь человек уверенно и еще около двадцати — предположительно.

Мы вместе составляли список — в каком мешке кто.

Армейская машина сроду бы не подумала заниматься опознанием рионцев по собственной инициативе, но уж если они опознаны, почему не сделать красивый жест — передать список противнику, может быть, договориться о передаче праха родственникам покойных? Глядишь, удастся заодно выторговать еще что-нибудь. Добавочный козырь на переговорах, буде они случатся. Но тогда нужна старший лейтенант Валлер собственной персоной. Не Джейн Смит и не Кэти Адамс, или как бы ее звали по нашим фальшивкам. Только старший лейтенант Валлер.

Нашим — немножко выгоды. Ей — исполнение долга перед людьми.

Когда я понял, у меня зачесались кулаки, да некому было бить морду. Разве что себе самому. Стукнул с размаху головой об стол. Почувствовал себя идиотом. Видимо, помогло.

Это означало крушение еще одного моего безумного плана. Я уж было надумал организовать ее похищение из лагеря, когда ее туда переведут.

Я уже видел, как она обнимает меня и говорит: "Здравствуй"… а потом добавляет так, что слышу один я: "Джонатан".

У меня аж в ушах зазвенело, когда я представил себе, как это будет.

Я замечательно придумал, как скрыться, чтобы нас никто не искал.

Я раззвонил бы на каждом углу, что это я ее украл, а потом ушел бы в шестой рейс и пропал по дороге — вместе с ней. Еще одно подтверждение легенды, вся галактика повторяла бы, и никто бы не усомнился. Ага, и жили они потом долго и счастливо… под чужими именами в глухомани.

Чубака, идиот, с чего ты взял, что она вообще хотела бы жить с тобой?

Всю дорогу до Неоританы я метался по каюте и пил.

Армейские страшно были мной довольны и выплатили мне премию за пленение вражеского офицера. И я, циничная скотина, ее взял. Пошел, правда, прямо в бар и просадил половину. Всю — не смог. Не потому, что не старался — просто столько виски в меня не влезло.

Так что вторую половину премии я взял дешевым пойлом и теперь методично его уничтожал.

Помогало плохо.

Собрал колбасу и пошел обратно. Пойло кончилось.

Продал, подлец, девушку, а деньги пропил.

Хотелось сдохнуть.

Проклятье, я все-таки влюбился.

Нет чтобы раньше догадаться. Дурак.

И никакой романтики. Запрос через Лестера в отдел по работе с военнопленными. Получил отписку. Вы не родственник, какое вам дело? Новый запрос. Я не родственник, но все-таки это я спас офицера Валлер, и мне небезразлична ее судьба. Отписка: информация по офицеру Валлер закрыта. Еще запрос. Я не спрашиваю, какое значение для армии представляет офицер Валлер, сообщите, как я могу передать ей продукты и одежду. Отписка: вы не родственник, вам не положено делать передачи военнопленной Валлер. Еще запрос…

Пока тянулась эта переписка, я успел четыре колбасы дотащить до Лаоры.

Волок пятую, когда тон писем изменился. Да, вы можете передать офицеру Валлер деньги, вещи и продукты, вот список разрешенного к передаче, вот адрес, по которому вы можете это сделать. Да, вы можете приложить к передаче записку, разумеется, она будет просмотрена цензурой. Нет, встретиться с офицером Валлер вы не можете. Вы не родственник, вам не положено.

Купил для нее три ярких маечки и полотняные штаны. Размер прикидывал на глаз. Мучился: вдруг мало? Если велико, не так страшно. И тапочки купил. Без шнурков, как и было велено. Мягкие. Подошву вымерял пальцами. Угадал, не угадал — кто знает.

Волновался, как школьник, сочиняя записку. Она вышла бестолковой и сплошь состояла из общих мест. Подписался: "Чубака". На приемном пункте юноша в форме ткнул в подпись пальцем: нельзя. Только паспортным именем. Исправил: Джонатан Линч. Юноша кивнул и принял посылку. Следующую, сказал, можно привезти сюда же через месяц. Ответ на записку? Если будет, вам передадут.

Месяц маялся, составлял в уме письмо, которое не вызвало бы возражений цензуры и содержало бы больше одного абзаца. Купил еще три футболки. И куртку. Взял с собой в магазин девчонку, официантку из бара, чтобы на нее примерять. Она стреляла глазами и намекала, что я ей нравлюсь. Кажется, я ее обидел.