Клер Уиллис - Полночный поцелуй

Полчаса спустя я ворвалась в обшитый ореховыми панелями холл «Харбингер интернэшнл».

— Чем я могу вам помочь? — доброжелательно улыбнулась служащая за стойкой.

— Мне необходимо попасть в кабинет эрика Тейлора.

— Мне очень жаль, но его в данный момент нет на месте.

На этот раз вранье легко срывалось с моего языка.

— Я знаю, но вчера ночью мы здесь встречались, и я оставила кое-какие документы. Я просто зайду и заберу их.

— Простите, но это не возможно, — ответила служащая.

Я не раз видела, как мои клиенты нахрапом добиваются всего, чего они хотят, и решила, что сейчас самое подходящие время сделать то же самое.

— Эти бумаги нужны мне прямо сейчас! — почти закричала я. — И когда я расскажу мистеру Тейлору, как грубо вы себя повели с его личной клиенткой, вы больше в этом городе работу не найдете.

Я решительно зашагала по одному из коридоров, надеясь, что выбрала правильный. Служащая побежала следом.

— О нет, извините, но вам нельзя сюда входить, это не разрешается, пожалуйста…

Справа находились три кубикла, в них люди разговаривали по телефону. Слева располагались два кабинета, один из них — угловой. Я поставила на него и, не останавливаясь, вошла внутрь.

Окна на двух стенах углового кабинета выходили на Файнэншл-Дистрикт и на Бей-Бридж. Огромный письменный стол красного дерева был развернут к окну. Вообще в кабинете все выглядело так, будто его хозяин отсюда выселялся. По всему кабинету стояли коробки, наполовину заполненные книгами и бумагам и. Я буквально услышала голос Стива: «Отличная работа, Нэнси Дрю, что будешь делать дальше?»

— Что, мистер Тейлор переезжает? — спросила я.

Секретарша прикоснулась к моему рукаву:

— Я не вправе сообщать что-либо об этом. Право же, мисс… эээ… боюсь, я вынуждена просить вас покинуть офис.

Я кинула последний безнадежный взгляд на кабинет, но не увидела ничего, что могло бы мне помочь.

В полночь я выбралась из постели Стива, оставив его храпеть в уголок подушки, вышла в гостиную и села на диван, глядя на маленькую статую Давида и сжимая в руке красный кулон. Не понимая толком, что делаю, я положилась на инстинкт, закрыла глаза и сосредоточилась на Эрике. Он где-то в городе, и мы с ним связаны — духовно, физически и эмоционально. Я его обязательно найду.

Я представила его в «Доме Ашеров» — в синем бархате, в глазах сверкают искорки веселья при моих попытках спорить с ним; его рука у меня на спине, ведет меня в безупречном вальсе. Я ощущала, как он закутывает меня в одеяло в холодную ночь в Халф-Мун-Бей и говорит, что я красавица. Я видела грусть в его взгляде, когда он рассказывал мне о предательстве монаха, и чистейший восторг на его лице, когда он обнаружил «Балклуту», судно, которое, как он думал, существовало только в его воспоминаниях…

Я схватила ключи от машины и выскочила из квартиры, бормоча:

— Только никуда не уходи.

Я припарковалась там, где не было никакой стоянки, перед Морским музеем — очень красивым зданием в форме корабля, в стиле арт-деко. Между ним и водой простирался небольшой пляж. Я пересекла его по пути к пирсу. Вход перегораживали ворота, одинокий охранник в будке смотрел маленький телевизор. Прячась в тени, я обошла ворота и как можно быстрее зашагала по причалу, стараясь тише ступать по старому дереву.

«Балклута» неясно вырисовывалась в темноте, ее высокие мачты словно расчерчивали прозрачное пурпурное небо. Я остановилась около пустой скамьи, чувствуя разочарование. Мне почему-то казалось, что он будет сидеть здесь, на этой скамье, и я найду его так же легко, как сам корабль, мягко покачивающийся на волнах. Вспомнив о путешествии на давно забытый людьми мыс Горн, я прищурилась, пытаясь воспользоваться своим новым зрением и разглядеть на палубе темную фигуру.

Я смотрела на поскрипывающую громадину и думала о том, что до сих пор даже не подозревала о существовании стольких оттенков черного, как вдруг ощутила Эрика рядом, а следом накатил его сладкий, завораживающий аромат. Он затмил запахи соленой воды и смолы, принесенные ветерком. Я не обернулась, не хотела видеть на его лице гнев или неприятие. Если просто стоять, как стояла, можно вообразить, что сейчас он заключит меня в объятия и скажет, что чувствует то же самое, что и я; скажет, что не сумеет без меня жить.

И тут его негромкий голос произнес мне на ухо:

— Я просил тебя не искать меня, но, смотрю, ты не послушалась.

Я резко обернулась, приготовившись защищаться, но замерла, увидев его. Эрик изменился. Он постриг свои длинные медные волосы, теперь они доходили только до воротника темной рубашки с пуговицами, и надел тяжелое пальто. Его усталое лицо осунулось, на нем появились морщины, которых я раньше не замечала. Даже глаза сделались темнее, лазурными вместо небесно-голубых, цвета холодного Северного моря, грозного и непроницаемого.