Алисон Ноэль - Темное пламя

— Эвер, мне правда жаль, что ты не получила то, что хотела. Но насчет Романа ты была неправа. Он бы ни за что не дал мне умереть. Как я понимаю, эликсир был у него под рукой, на случай, если ты решишь иначе. И потом, я чуточку лучше знаю Романа. Он был в курсе, как я мучилась из-за того, что происходит у меня в семье… Наверное, Роман хотел подарить мне бессмертие, чтобы избавить от бед, однако не хотел сам меня обращать, потому что это слишком большая ответственность. Наверняка он бы вмешался, если бы ты не дала мне напиток. Признай правду, Эвер: ты сделала неправильный выбор. Нужно было поймать Романа на слове.

— Нет никакой особой ответственности за обращение, — бурчу я и тут же мысленно делаю гримасу. Нашла к чему прицепиться из всей тирады Хейвен! Мотнув головой, пробую начать заново: — Все совсем не так, ничего похожего…

Мой голос постепенно затихает. Хейвен даже не смотрит на меня, она убеждена в своей правоте. Что поделаешь, я пыталась ее предостеречь.

— Отлично, думай как хочешь, но сделай мне одно одолжение. Если тебе так уж надо, встречайся с Романом, только, пожалуйста, не расставайся с амулетом! Серьезно, никогда его не снимай и…

Хейвен оглядывается, уже приоткрыв дверцу. Ей не терпится вылезти из машины и удрать подальше.

— И если ты действительно хочешь меня отблагодарить за то, что я сделала тебя бессмертной…

Наши взгляды встречаются.

— Добудь мне у Романа ту жизненно важную вещь.

— Как все прошло?

Деймен открывает раньше, чем я успеваю постучать, и напряженно в меня вглядывается. Не говоря ни слова, я прохожу в комнату, падаю на бархатный диванчик и скидываю сандалии. Деймен усаживается рядом. Отворачиваюсь, хотя обычно готова вечность провести, любуясь его четко вылепленными чертами. Высокие скулы, щедрые зовущие губы, волосы темной волной и густая бахрома ресниц…

Но сегодня я предпочитаю смотреть куда угодно, только не на него.

— Рассказала? — Он обводит кончиками пальцев контур моей щеки, легко касается ушка, и меня окатывает жаром, несмотря на то, что нас разделяет неизменная тончайшая энергетическая прослойка. — Кексик ее утешил, как ты надеялась?

Прихватывает губами мочку моего уха, спускается ниже по шее…

Я откидываюсь на подушки и закрываю глаза, притворяясь усталой, а на самом деле просто прячусь от его взгляда. Не хочу, чтобы Деймен угадал мои мысли, почувствовал мою энергию — тот странный, чужой пульс, что бьется во мне уже несколько дней.

— Не очень-то… — вздыхаю я. — Она его почти и не заметила. Наверное, стала такой же, как мы — причем сразу в нескольких смыслах.

Буквально кожей чувствую, как внимательно Деймен меня рассматривает.

— Нельзя ли чуть подробнее?

Пристраиваюсь поближе, закидываю ногу ему на бедро, дышу ровнее, окутанная теплом его энергии.

— Просто она… сильно продвинулась. И выглядит совсем как мы — знаешь этот противоестественно безупречный облик бессмертных? Даже мысли мои слышала, пока я не поставила щиты.

Я сдвигаю брови, мрачно качая головой.

— Противоестественно? Вот как ты о нас думаешь?

Деймену явно не по душе мои слова.

— Ладно, пусть не противоестественно… — Сама не пойму, откуда взялся такой эпитет. — Во всяком случае, необычно. Даже супермодели не выглядят идеальными постоянно. А что мы будем делать, если Хейвен в одночасье вытянется сантиметров на десять? Как мы это объясним?

— Так же, как и в твоем случае объяснили, — отвечает Деймен, сузив глаза. Похоже, его больше интересует не то, что я говорю, а то, о чем умалчиваю. — Скажем, что у нее случился рывок роста. Это, между прочим, и со смертными бывает.

Слабая попытка пошутить успеха не имеет. Я старательно разглядываю полки, уставленные первыми изданиями известных книг, абстрактные картины на стенах — в большинстве своем бесценные оригиналы. Конечно, Деймен почуял неладное — надеюсь только, не догадывается о масштабах. О том, что я лишь механически произношу нужные слова, а на самом деле все мысли заняты совсем другим.

— И что, она тебя возненавидела, как ты боялась?

Голос у Деймена ровный, размеренный, чуточку напористый.

Вот он передо мной: потрясающий человек, который любит меня четыреста лет и будет любить, сколько бы я ошибок ни наделала, сколько бы жизней ни испортила. Со вздохом закрываю глаза, сотворяю ярко-алый тюльпан и протягиваю ему — не только как символ нашей вечной любви, но и как награду победителю в заключенном нами пари.