Владимир Переладов - Темное пламя

Сидя на камне, я смотрю на закат. Заходящее солнце окрашивает в красный цвет вершины деревьев и постепенно скрывается за горами вдали. Да, он красив. Наверное, потому, что это мой последний закат. Особенно красиво он выглядит, если смотреть на него с вершины горы… чем я в данный момент и занимаюсь. Хочу запомнить его. Закат солнца. Закат жизни. Символично. Рядом со мной на камне стоит пакет сока и два стандарта клофелина. Этого хватит, чтобы умереть безболезненно — во сне. Это лучше, чем ждать смерти и мучиться. Я, кажется, не представился. Виктор, учусь на третьем курсе медицинского факультета. Учусь неплохо, но без особого желания, наверное, потому до сих пор не отличник, несмотря на то, что все твердят о том, что интеллект у меня выше среднего. Возможно, но и лень у меня от интеллекта не отстает, и тоже выше среднего. Что еще можно рассказать о себе? В школе и университете занимался тяжелой атлетикой, файером и фехтованием. И еще читать очень любил, из-за чего зрение имел минус две диоптрии. Выглядел обычным физически развитым парнем — при росте сто восемьдесят сантиметров весил килограммов восемьдесят — восемьдесят пять. Хотя забавно смотрелся на тренировках по фехтованию — с двуручником и в очках… Думаю, можно говорить о себе уже в прошедшем времени… Почему в прошедшем? Тут такая ситуация… в общем, с четырнадцати лет меня мучили головные боли, но я предпочитал просто глушить их анальгетиками, и к двадцати годам приходилось выпивать до двух стандартов темпалгина, довольно-таки неслабого анальгетика в месяц. Но в больницу идти не хотел, не очень хорошие воспоминания у меня о больницах. Тем не менее, когда в один далеко не прекрасный момент я потерял сознание на тренировке, то понял, что идти придется. И сходил. Результат обследования — опухоль в мозгу. Злокачественная. Неоперабельна. Мне дали еще три года. Причем половину этого срока пришлось бы провести в больнице на наркотиках, дабы заглушить боль… Не очень хорошее будущее. Да и дорого это. Поэтому я рассказал сестре о ситуации и попросил не говорить матери. Сказать, что я уехал или что-нибудь в этом духе. Она умная, догадается, что сказать. Потом спокойно завершил все свои дела — не люблю оставлять долги, купил два стандарта клофелина, свой любимый гранатовый сок и уехал из города. Час ходьбы, и я нашел неплохое местечко в горах, отсюда открывается прекрасный вид на закат. Поставил на камень покупки и теперь любуюсь закатом, последним в моей жизни. Я спокоен — нет истерики или еще чего. Приговор вынесен, а я только перенес срок. Хочу, чтобы это было быстро, не люблю боль. И ожидание смерти… к черту! По одной запиваю таблетки соком. Кончились. Клонит в сон. Последний взгляд на уже почти ушедшее за горизонт солнце, и я ложусь на спину, смотря в небо, на котором появляются звезды, они загадочно мерцают и как будто зовут к себе… Мне было только двадцать лет… жаль…

Сознание медленно очищается от… от чего? Не знаю, я плохо помню. Но знаю, что вокруг меня была только тьма. И еще помню, что был частью этой тьмы. Вот только сейчас… теперь я… жив? Н-но как? Я ведь умер, и это — факт! Открываю глаза и вижу перед собой потолок со странными узорами, и еще… мужика с кинжалом в руках. Мозг отмечает, что кинжал красивый, но это скорее художественная поделка, нежели оружие. Еще раз смотрю на мужика. Выражение лица у него больно зверское… из предосторожности, с того места, где лежал, то бишь кровати, отпрыгнул в сторону метра на три, сам не поняв как. И, не устояв на ногах, упал.

И вот, значит, сижу на заднице и в шоке обозреваю окрестности — просторная комната, обставленная дорого и со вкусом, кровать с балдахином, на которой я лежал. Окно. Дверь. И шесть человек. Уже упомянутый мною мужик с кинжалом. У него на голове… корона!? А одет он… что-то вроде брюк, рубашка и поверх накинута мантия. И еще сапоги. На руках кольца, и в руках тот самый кинжал. Сам здоровенный, темные волосы с ранней сединой до плеч, карие глаза и суровое, но сейчас довольно растерянное выражение лица. И еще какая-то аура… власти. Еще двое похожи стилем одежды. Одеты в какие-то белые балахоны, с нашивками, изображающими золотые ворота. Лица их странно безэмоциональны. Еще двое в доспехах. Довольно крупные ребята. Только один в тяжелом латном доспехе и с двуручником за плечами, а второй в кольчужном, и за плечами у него два меча.