Тереза Медейрос - Темное очарование

Джулиан лениво повернулся на каблуках, окинул невозмутимым взглядом стоявшего у подножия лестницы брата, и по губам его скользнула снисходительная усмешка.

— Поздновато защищать ее честь, ты не находишь?

Окаменевшее лицо Эйдриана превратилось в маску ярости. В глазах его стояла мука.

— Тогда, в склепе, она спасла тебе жизнь! И вот как ты отблагодарил ее — лишив ее невинности! Господи, да ты действительно чудовище!

— Да. Мне это уже говорили, и не раз. — Отмахнувшись от брата, Джулиан повернулся и невозмутимо зашагал по лестнице. Через минуту он уже стоял рядом с Валентиной, которая не сводила с него восхищенных глаз. Судя по всему, Джулиан снова был в милости.

Нагнувшись к ней, Джулиан с нежностью обнял вампиршу за плечи.

— Что скажешь, любовь моя? Может, вернешь эту маленькую чертовку моему братцу, чтобы мы могли наконец остаться наедине?

Валентина, спохватившись, покосилась на мирно посапывающую у нее на руках Элоизу. В глазах вампирши мелькнуло сомнение.

— О… даже не знаю. Я, если честно, думала, что мы оставим ее себе. Если ты не против, я обращу ее, и тогда она станет нашей маленькой дочкой. Она будет идти по улице, а прохожие станут оборачиваться на нее. Думаю, многие не смогут удержаться, чтобы не остановиться, увидев такое прелестное дитя. Представляешь, какое будет зрелище, когда кто-то захочет приласкать ее, а малютка вонзит клыки ему в горло! Потрясающе! — Валентина пронзительно захихикала.

Джулиан недовольно скривился.

— Ну и перспектива! — брезгливо передернув плечами, проворчал он. — Выходит, это отродье станет вечно отираться возле нас? Будет постоянно хныкать, капризничать и все такое — этого ты хочешь?

Валентина вздохнула, и по лицу ее скользнула тень сожаления.

— Наверное, ты прав, — неохотно кивнула она. — Вряд ли мы можем нанять для нее няню. Зря я утащила ее. Хорошо, я верну ребенка… но только при одном условии.

Джулиан, нагнувшись, любовно пощекотал ее за ушком.

— Ради тебя — все, что угодно, любовь моя.

В глазах Валентины мелькнуло злорадство.

— Убей Прунеллу! — промурлыкала она.

Лицо Джулиана на мгновение словно заледенело. Это длилось недолго… однако этого времени как раз хватило, чтобы сердце Порции, замершее при словах Валентины, вновь начало биться. Остальные свидетели этой сцены с ужасом смотрели на него, разом лишившись языка. Время, казалось, тянется бесконечно. Наконец Джулиан невозмутимо пожал плечами, с таким видом, будто Валентина попросила его о каком-то пустячке — например, купить ей флакон духов у уличного торговца или нарвать в соседском саду букет цветов.

— Ладно, — благодушно кивнул он. — Согласен. Но если я дам слово убить Порцию, ты вернешь это маленькое отродье моему безутешному братцу?

— Только если ты скрепишь нашу сделку поцелуем, — проворковала Валентина.

Джулиан широко улыбнулся:

— С удовольствием, любовь моя.

Глядя, как Джулиан, притянув к себе Валентину, нагнулся к ее губам, Порция с горечью подумала, что Джулиану вряд ли понадобится ее убивать. От этого труда она его избавит. Судя по невыносимой боли, разрывавшей ей сердце, она уже умирала. Оставалось только лечь на пол и ждать, когда милосердная смерть избавит ее от мучений.

Ей казалось, поцелую не будет конца. Но когда Джулиан отодвинулся, Порция с изумлением заметила затравленное выражение его лица… это было странно.

— Вот. Ты довольна? — коротко бросил он.

— Еще нет, — сыто промурлыкала Валентина, — но… кажется, скоро буду.

— О… это я тебе обещаю. — Слегка погладив ее по белоснежной и гладкой, как алебастр, щеке, Джулиан повернулся к остальным. — Порция, иди сюда, — скомандовал он, надменно поманив ее пальцем — точно так же, как в тот вечер, когда они столкнулись в библиотеке Эйдриана, вспомнила она.

Порция, оцепенев, продолжала стоять, не в силах сдвинуться с места. Все происходящее казалось страшным сном. Она не могла заставить себя отдаться на милость это чужого, странного, безжалостного человека… но потом ее взгляд упал на Элоизу, и она шагнула вперед.

— Стой! — хрипло крикнул Эйдриан. — Не смей! Я не позволю тебе сделать это!

— Ну что ты копаешься, дорогая? — капризным тоном протянул Джулиан. — Помнится, совсем недавно мне достаточно было только поманить тебя пальцем, чтобы ты бросилась в мои объятия, блея от счастья, словно влюбленная овца!

Не сводя глаз с нежного личика мирно спавшей Элоизы, Порция поднялась еще на одну ступеньку. Каждый шаг давался с таким трудом, словно под ногами и у нее был не твердый мрамор лестницы, а зыбучие пески. Ей казалось, она поднимается на эшафот.