Тереза Медейрос - Темное очарование

— Не думала я, что такое случится. А ты? — пробормотала Каролина, утирая платком с монограммой покрасневший нос.

Вивьен покачала головой, в голубых глазах ее стояли слезы.

— Единственное, что меня успокаивает, это то, что в такой день мы можем быть рядом… поддержать ее, — вздохнула она.

Каролина похлопала сестру по руке.

— Нелегко терять того, кого ты любишь.

Вивьен кивнула:

— Особенно когда он так тебе дорог, правда?

Разыгравшаяся Элоиза, о которой все забыли, вскарабкалась с ногами на церковную скамью и принялась с любопытством разглядывать серьезные лица взрослых. Видимо, общее настроение подействовало и на нее, потому что малышка тоже захлюпала носом.

Впрочем, ненадолго. В дверях церкви появился высокий мужчина, и собравшиеся вздрогнули, когда торжественную тишину прорезал ликующий вопль:

— Дядя Джулс! — Взвизгнув от радости, Элоиза протянула к нему пухлые ручонки.

Джулиан, рассмеявшись, подхватил ее на руки.

— Привет, тыковка! Скучала без своего дядюшки?

Элоиза, кивнув, положила голову ему на плечо.

— О, ради всего святого! — Каролина сделала страшные глаза. — Вы же только что виделись за завтраком!

Джулиан шутливо расшаркался.

— Ничего не могу поделать! Дамы просто не могут жить без меня!

— Наслышана, — ехидно усмехнулась Каролина.

Ларкин, вытащив из жилетного кармашка часы, нахмурился:

— По-моему, ты опаздываешь. Честно говоря, мы уже решили, что ты удрал на континент.

— Нужно было помочь Уилбери. Надеюсь, вы не забыли, что я обязан старому мошеннику жизнью.

— Разве я могу об этом забыть? — покачал головой Ларкин. — Я и опомниться не успел, как он отпихнул Порцию в сторону и принялся, как одержимый, колотить тебя по ребрам. Оказалось, этому трюку он научился на полях сражений, когда еще мальчишкой участвовал в войне. Слава Всевышнему, Уоллингфорд прихватил с собой врача. Если бы ему не удалось остановить кровотечение… — Ларкин не договорил, но остальные, переглянувшись, невольно поежились, точно от его недосказанных слов дохнуло холодом.

Один из сидевших позади них, видимо, устав прислушиваться к их разговору, вытянул шею.

— Вы об Уоллингфорде? — не утерпел он. — Ходят слухи, что бедняга окончательно спятил. Бормочет о каких-то кровососах, которые бродят по улицам Лондона, представляете? Рехнулся, не иначе! Говорят, его пришлось отправить в Бедлам, иначе натворил бы он тут дел!

Ларкин с Джулианом обменялись многозначительным взглядом. Оба с трудом скрывали удовлетворение.

А их собеседник, ничего не заметив, продолжал трещать:

— Уоллингфорд клянется и божится, что собственными глазами видел, как Кейн прикончил какую-то женщину — хотя тело так и не было найдено и никто из тех, кто был тогда с ним, не смог подтвердить его слова. Все твердят, что, мол, было темно и они ничего не видели, пока Уоллингфорд не выхватил из руки у констебля пистолет и не принялся палить. Боюсь, бедняге долго придется сидеть взаперти. Хотя, думаю, ему еще здорово повезло — пусть радуется, что его не вздернули за убийство невинного человека.

Выразительно подмигнув, мужчина вновь уселся на свое место.

— Что-то я не припомню, когда меня в последний раз так называли, — ухмыльнулся Джулиан.

Потом обернулся к алтарю, где его терпеливо дожидались Катберт с Эйдрианом. Джулиан так и не смог отдать предпочтение одному из них и в результате принял соломоново решение, пригласив в шаферы сразу обоих.

Кабби нервно теребил галстук. Рядом с ним Эйдриан казался особенно невозмутимым. Расправив плечи и заложив руки за спину, он спокойно дожидался появления жениха. Джулиан усадил Элоизу на колени матери и, помахав им рукой, направился к алтарю.

При виде Джулиана из груди Катберта вырвался шумный вздох облегчения.

— Слава Богу, ты здесь, Джулс! Выручай! — взмолился он. — Кажется, я так и не научился завязывать эту чертову штуку!

Джулиан, ухмыльнувшись, осторожно отвел в сторону трясущиеся руки приятеля и несколькими ловкими движениями привел в порядок сбившийся набок галстук.

— Вот теперь ты выглядишь как настоящий джентльмен. Твой отец гордился бы тобой.

Катберт просиял. Губа его уже успела зажить, только под бровью виднелся небольшой шрам.

Джулиан сокрушенно покачал головой:

— Из всего, что я натворил в бытность свою вампиром…

— Брось! — отмахнулся Кабби. — Подумаешь, фингал под глазом! Да ради того, чтобы избавиться от проповедей моего папаши, я бы и не на такое пошел!