Максим Смирнов - Исповедь для принцессы

Я говорю, что антидепрессант – это такой же самый наркотик, только лицензированный Минздравом как лекарственный препарат. Только в Соединенных Штатах Америки на «Прозак» было выписано более двадцати миллионов рецептов, а что уж говорить про другие страны, где антидепрессанты выпускаются под другими названиями, либо аналогичного действия.

– Думаю, тебе пора выбросить этот прозрачный пузырек с «Прозаком», тебе больше нечего бояться: ни цифра «13», ни несчастья, ни одиночество тебя больше не найдут. Я с тобой, что еще тебе надо. Я твоя дорожная аптечка, в которой ты найдешь все необходимое.

Мимо проходит официантка и спрашивает, есть ли желание отведать фирменную яичницу с двойным беконом, овощами и кунжутом. По большому счету, мы перехватили по дороге бутербродов и кофе из термоса, но нахальная высокая девица, что зависает надо мной с подносом и тостами, вызывает как минимум трепет, а не желание что-то съесть. Только сейчас замечаю, что у нее пробита левая бровь, в которой вставлено колечко и сексуальный живот украшен пирсингом в пупке. Ее тощая, анорексичная фигура напоминает готическое существо с подкрашенными черным глазами, что спустилось прямиком с канала MTV.

Я смотрю на тебя, но ты машешь головой, мол, ты сыта и тебе ничего не нужно. Смотрю прямо в глаза.

Вижу себя сидящего напротив и хлебающего кофе.

Вижу дорогу, ведущую в никуда. Вижу путь, который хочется пройти.

Ты наклоняешься к моему уху, обжигая своим клубничным запахом мою ушную раковину, и говоришь:

– Знаешь, что я сейчас хочу?

– Что? – спрашиваю я.

Ты показываешь на дверь туалета, и повествуешь о том, что это одна из самых ярких твоих сексуальных фантазий, когда за запертой хлипкой дверью туалета, сдерживая стоны и крики, ты занимаешься страстным и быстрым сексом. Когда кто-то может войти, когда за соседней стенкой, кто-то отливает, когда кто-то слышит, что в комнате, где ты отдаешься, происходит что-то совершенно другое – чем акт опорожнения мочевого пузыря, когда кто-то перестает отливать и прислоняет ухо к стене и слушает твое прерывистое дыхание и ждет твоего оргазма. Ждет вместе с нами, своего рода груповой-духовный акт соития. Ты говоришь, что тебя это безумно заводит, что ты хочешь этого прямо сейчас и что в момент между приготовлением «фирменной яичницы с двойным беконом, овощами и кунжутом» и продолжением поездки, твое разгоряченное тело, готово принять мою плоть с большим удовольствием.

Мы оставляем кофе и вещи за столиком, ты выходишь первая, а я плетусь за тобой, как девственник, которого совращают и чувствую, что плоть моя твердеет. Ты неистово протискиваешься в свободную кабинку, благо туалет полностью пустой и наше право выбора, только за чистотой помещения. Я захожу за тобой и закрываю дверь на защелку. Ты обнимаешь меня крепко, целуешь, а наши языки соприкасаются и губы превращаются в единое целое. Я не отрываясь смотрю в твои волшебные серые глаза, а ты проникаешь своей тонкой ладонью в мои джинсы, минуя сложный ремень и плавки, шепчешь мне на ухо, что я твой любимый.

И я запускаю ладонь тебе под складки юбки. Нащупываю веревочки твоих трусиков, пробираюсь под них. Ты так стонешь мне на ухо, что я могу оглохнуть, а единственное чего я боюсь, что сюда кто-то войдет, например, уборщица либо официантка поправить макияж.

…ч то я лучшая в мире секс-машина.

Твоя подвижная рука стянула с меня джинсы, а два моих пальца уже внутри тебя, влажной, дразнящей.

… что нам нельзя расставаться больше никогда.

И ты даже не успеваешь заметить, как я уже приподнимаю и вхожу. Ты так похрипываешь от огня, что горит безумным пламенем в нас.

Да-да-Да-да-а-а-а-а-а!

Наши тела бьются в унисон. Запах хлорки и мочи, запах туалетной бумаги и освежителя воздуха. Запах твоих клубничных губ. Ты прижата к стенке туалета, и нас меньше всего волнует вопрос, что здесь что-то не так. Я вбиваю в тебя свою любовь, и ты стонешь так громко, что посетители в зале думают, что здесь кого-то пытают. Чувствую, что еще немного и взорвусь в тебя, выплесну свое пламя, свой ниагарский водопад.

… что я твой лучший сон!

Ты прижимаешь крепко меня, когда кульминация настигает нас одновременно, ты говоришь, что чувствуешь, мое семя внутри себя, чувствуешь, как оно ударяется о тебя, как это взрывает тебя изнутри, что это твоя волна. Смеешься. Ты начинаешь смеяться, и ты делаешь так всегда, когда тебе хорошо. Ты моя первая женщина, которая смеется после соития.