Любовь Сладкая - Два мужа для ведьмы

– Думаю, и того, что на мне, вполне достаточно, чтобы произвести выгодное впечатление на нашего соседа. Но даже мне не сравниться с твоим нарядом, – похвалила я маменьку, разряженную в багровые шелка и все-таки одевшую на себя панье, так что в своем великолепной платье она еле помещалась на диване.

– Ты ничего не смыслишь в моде, – понимая намек, смутилась маменька, осторожно поднимаясь. – Я так чувствую себя более уверенной. И потом, куда бы я пристроила этот чудесный стомак, стоивший папеньке кучу денег, это ведь память о нем…

Маменька побледнела, из ее глаз вот-вот должны были пролиться слезы. Я даже сделала шаг навстречу: хотела броситься к ней, чтобы обнять и успокоить. Но моя помощь не понадобилась, потому что в этот момент в дверь постучались, и в комнату вошел наш сосед Серж Ковальский.

– Доброе утро, дорогая графиня, – галантно склонив голову, он подошел к маменьке и вручил ей крохотный букетик фиалок.

– Ах, Серж, мальчик мой, как же мило, – беря одной рукой цветы, а вторую протягивая для поцелуя, она снова зарумянилась, словно девочка. – Право, где же ты раздобыл такую красоту?

– Растут у нас в оранжерее, – легонько касаясь губами самих кончиков пальцев, парень украдкой бросил взгляд и в мою сторону тоже.

– Ты сам выращиваешь цветы? – нарочито громко воскликнула маменька.

– Ну да…

– Какая прелесть!

– Здравствуй, Милена, – и Серж, подойдя ко мне, взял мою руку в свои, легонько чмокнул. – Как твои дела?

– Да вот как-то так, – вздохнула я.

– Ах, Серж, ты же еще ничего не знаешь! – порхая по комнате, словно бабочка, маменька быстро поставила цветы в стакан с водой и плюхнулась на диван, утопая в волнах своих юбок. – Моя девочка, моя Милена, только вчера помолвлена! Она выходит замуж!

– И за кого? Когда? – удивление Сержа было слишком искренним, я бы даже подумала, что его это известие немного огорчило, если бы не знала их с маменькой тайну.

– За самого Экберта де Суарже! И представь себе – уже через неделю.

– А отчего так быстро?

– Таковы были требования барона.

– И что? Ты и вправду выходишь замуж? – руки Сержа нервно забарабанили по шифоньеру, возле которого он стоял.

– Ну да, а что мне было делать? Вот, кольцо уже на пальце, видишь? – и я протянула руку, ярко сверкнули камешки.

– Господи! Да ведь это же сапфир и бриллианты! – восторженно воскликнула маменька.– И какие чистые! Видно, что у моего зятя отменный вкус.

Бросив мимолетный взгляд в сторону Сержа, я заметила, как внезапно омрачилось его лицо.

«Наверное, парню неловко из-за того, что он-то не сможет подарить своей избраннице подобное украшение, – подумала я. – И отчего это маменька так старается расхваливать подарок? Могла бы и подумать».

Словно поняв свою оплошность, она взяла в руки колокольчик и громко позвонила. В комнату тут же вошла горничная, неся перед собой поднос с чайным сервизом.

– Пойдёмте же пить чай, – виновато хлопая ресницами, сказала мама.– Самое время для чаепития, как ты думаешь, Серж?

– Думаю, что да.

А за столом я заметила, что с моей маменькой происходит что-то не то. Не стесняясь меня, она не отрывала восторженный взгляд от юноши, говорила всякие глупости и все время улыбалась. Я ее не узнавала.

– Ну что же, Милена, ты займись своими делами, а мы с Сержем немного прогуляемся по саду, – после того, как чай был выпит, сказала маменька, а потом, резво подскочила со стула, словно и не была важной дамой, а девочкой лет эдак десяти.

– Хорошо, погуляйте, – вздохнула я, так как мне и правду нужно было подумать, собраться с мыслями, отдохнуть.

– Тогда я мигом переоденусь во что-нибудь более удобное, – маменька все-таки оценила громоздкость конструкции и через несколько минут возвратилась без этих своих смешных «распорок».

Когда мама и Серж вышли во двор, мне вдруг стало скучно. Я возвратилась в свою комнату, взяла корзинку с вышивкой и снова вышла на террасу. Стол уже был убран, вместо сервиза на скатерти стояли цветы – те, что принес сосед. Охапки роз, подаренные бароном, мама приказала расставить в гостиной, и там теперь висел удушающий аромат. Утром было особенно хорошо на террасе, поэтому я расположилась тут. Вынула ткань, натянутую на пяльцы, положила перед собой рисунок, взяла в руки иглу (в нее уже была заправлена зеленая нить) и принялась вышивать нежные листики по краю будущей салфетки. Мне нравилось такое занятие, оно позволяло расслабиться и не замечать течение времени, и даже мысли успокаивались, в основном думалось о чем-то приятном.