Арджуна Куцак - Медсестра. Кабак

По щекам рассказчика текли слёзы, хохот перекашивал его лицо. Насколько весело было Степанову, настолько же скучно было Агапкину. Сразу после этой уморительной истории Агапкин предложил перекур. Нет, он ничего не говорил, слова были лишними, он и Наташа уже давно держали сигареты в руках. Они медленно и почти синхронно встали, и Степанов последовал их примеру, прихватив с собой остатки озёр.

– Давайте в ближнем туалете покурим, – сказала Наташа, когда они вышли из сестринской. Она думал, что Кузнецову и Марии в дальнем туалете требуется время. Но, по правде говоря, Кузнецову хватило и мгновений, чем он разозлил Марию Васильевну.

– Машка то какая бойкая, – улыбалась Наташа Королёва. – Хочу в её возрасте такой же быть. Нет, я вовсе не считаю её старой, я просто не думала, что так можно. Молодчина Машка! – заключила Наташа, ища реакции на лице Агапкина.

– Мария Васильевна – огонь! – тостом произнёс Степанов и отпил из озера. – Но вы, Наташенька… Вы – пламя… – заискивающе произнёс он, прикуривая от зажигалки сигарету, сворованную из тумбочки соседа по палате.

Агапкин прикурил от спички и поднёс колодец из рук с пламенем внутри к лицу Наташи. Она прикурила в стиле восьмиклассницы: держа обеими руками локоны волос и тянувшись головой с сигаретой в зубах к огню. Агапкина это движение тронуло до глубины души, и в нём разгорелось пламя уничтожения. Он был из тех парней, кто моментально клевал на неопытных в чём-либо девушек. Он презирал их за слабости, но вместе с тем и любил. Ему хотелось уничтожить её и создать заново – сильной, идеальной. Агапкин был ревностным творцом по натуре.

– Спасибо, Серёжа, – как бы невзначай сказала Наташа.

– Воу, воу, воу! – посмеиваясь, произнёс Степанов. – Она знает твоё имя, Агапкин. Что бы это могло значить?

Степанов изобразил детектива, но эту загадку не суждено было решить юному сыщику. Так как после второй затяжки никотин вступил в бурную связь с этанолом и отключил центр управления в теле Степанова. Он начал молотить нечленораздельный вздор и в скором времени покорно отдался руками Агапкина, которые любезно дотащили его до кровати, а затем поставили рядом с ней тазик.

– Хочу быть как Машка, – продолжала Наташа начатые размышления. – Вот как у неё так всё так ловко выходит? Она каждый раз кого-то охмуряет. Хотя, будем честными, она далеко не красавица. Просто в ней есть что-то притягательное. Понимаешь? Тайна в ней есть! Тебе так не кажется?

– Конечно есть, – в голове Агапкина созрел монолог, будоражащий пьяный разум Натальи. – Тайна есть в каждой женщине, Наташа. Вопрос лишь в том, увидит ли это мужчина. Если, например, женщина постоянно, так или иначе, намекает на свою загадочность, или тайну, как вы говорите, то все мужчины это заметят. Но умному мужчине обидно, когда женщина явно намекает, ведь ему самому хочется найти эту загадку, а затем разгадать её, чтобы потешить своё самолюбие. К счастью для Марии Васильевны умных мужчин намного меньше, чем остальных, поэтому она всегда будет нарасхват. Так как «иные» мужчины всегда будут считать, что они большие молодцы и умники, раз смогли отыскать тайну в таких женщинах как Мария Васильевна. Но есть и другие женщины, которые даже тайну делают тайной, понимаете? Они ведут двойную игру, которая утомляет «иных» мужчин, но зато умных и смелых побуждает принять вызов. Здесь-то и завязывается настоящая война с разведкой, пропагандой, подкупом, шпионажем. Здесь-то и проверяется мощь пехоты, артиллерии, авиации и флота. Уничтожаются города и стираются грани между правдой и ложью. Здесь-то поэты и пишут свои стихи, художники – полотна, музыканты – симфонии. А бесталанным личностям вроде меня ничего не остаётся, как истомно вздыхать и повторять – это любовь, – Агапкин бросил окурок в унитаз и дёрнул слив. – Это любовь.

Королёва была покорена. Она практически ничего не поняла, но сказанное Агапкиным ей показалось очень глубокомысленным и значительным, а тон его голоса пускал ей по коже мурашки. Они вышли из туалета, и Наташа взяла Агапкина под руку.

– Я так понимаю, – сказала она. – Вы себя не причисляете к этим самым «иным» мужчинам. Интересно, к каким женщинам вы бы причислили меня?

Агапкин сделал ещё пару шагов и, остановившись напротив душевой повернулся к Наташе, обнял её за талию и горячим шёпотом ответил:

– К другим.

Они смотрели друг другу в глаза и двигались, словно в танце. Левой рукой он открыл дверь душевой и завёл её внутрь. Прижав Наташу к душевой кабине, Агапкин стал медленно опускать руку с талии. И когда его ладонь полностью обхватила её левую ягодицу, он рывком притянул пьяное и томное тело Наташи и впился ей в губы. Он долго ласкал её, даже слишком, но для этого были свои причины, ведь он прекрасно понимал, что надолго его не хватит. Поцелую в шею, в уши, совместно с петтингом довели Наташу до состояния, когда она уже ни секунды не смогла бы прожить, если Агапкин бы не вошёл в неё на всю длину. Поэтому она буквально сорвала с него штаны вместе с трусами, схватила за член и, повернувшись к нему тылом, собственноручно погрузила конец Агапкина в своё начало.