Джеки Бонати - Французский Трофей 2. После войны

Там он помог Жене устроиться в кресле, а сам уселся в соседнее, не обходя стол.

– Ну как ты, Женя? – спросил он, подразумевая, конечно, не видимые глазу ранения.

Женя вздохнула и как-то сгорбилась, обхватив себя руками.

– Места себе найти не могу, – сказала она. – Сердце ноет и ноет, плохо мне без него.

– Ох, Женя-Женя, – у Михайловского аж сердце защемило, ведь молодая княжна уже давно была ему как дочь. – Чем же нам залечить твое сердце?

– Ничем его не залечишь, – вздохнула она, сползла на пол и ткнулась лицом в колени хирурга, расплакавшись. Мужчине было не к лицу плакать, и она по привычке держалась долго, но перед Михайловским было не нужно притворяться.

У врача даже язык не поворачивался сказать, что время лечит. Он ведь видел, как зарождалась эта любовь, какое сильное было чувство, а учитывая, как драматично оно прервалось, надежда на выздоровление от душевных ран была слабая.

Михайловский положил ладонь на голову Жени и стал поглаживать.

– Ничего, Женя, ничего, – вздохнул он негромко.

Проплакавшись, Женя затихла и успокоилась. Заглянул Василий и вернулся уже с бутылкой кедровки – бодрящей и настолько резкой настойки, что Женю после глотка подбросило на месте. Она закашлялась, но мозги прояснились, а вот язык стал заплетаться.

– Поспать бы барину, – заметил Василий.

– Отведи в гостевую спальню в западном крыле, – кивнул Михайловский, отправляя Женю в дальнюю комнату, где его никакие звуки не побеспокоят. Последняя надежда у него была на то, что Женю отвлечет работа.

Женя уснула сразу же, как улеглась в постель и была укрыта заботливым Василием теплым пледом.

Чтобы Саша и Михаил не скучали, дочери Михайловского предложили им конную прогулку по окрестностям, и Василий распорядился, чтобы им запрягли лошадей.

Женя проспала до самого ужина и проснулась уже гораздо более отдохнувшей и спокойной. Она спустилась в гостиную, и болтала с женой Михайловского, пока остальные возвращались с прогулки.

На ужин стол снова ломился от всяческих яств, так что получился самый настоящий праздник по поводу приезда дорогих гостей. Женя старалась больше улыбаться и поддерживать беседу, чтобы никого не расстраивать своим кислым видом, и настраивала себя на работу в госпитале у Михайловского. Этьен всегда будет ее любовью и болью в сердце, но нужно и впрямь жить дальше.

Конечно же, под вечер их никуда не отпустили и оставили ночевать в поместье. Но с тех пор поездки в гости стали регулярными, и всем была очевидна причина – между Мишей и Анастасией зародилось искреннее светлое чувство. Женя был искренне рада за брата, и никто не удивился, когда устроили бал в честь их помолвки. Женя уже приступила к работе в госпитале, и они с Андреем Ионычем разве что чудеса не творили, как все утверждали.

Михайловский только радовался, с каким рвением Женя относится к работе, все-таки хоть немного его надежды по этому поводу оправдались. Иногда, конечно, он видел, как молодая коллега застывала с тоской в глазах, но ему казалось, что это происходит все реже.

Свадьбу назначили на декабрь, и все были по уши в суматохе приготовлений, особенно мать и сестры. Мишель в своей влюбленности казался мальчишкой, а не боевым офицером, прошедшим войну. Вот только его нет-нет, да мучило чувство вины.

– Женя, ты на меня не обижаешься? – как-то вечером он решился поговорить с сестрой.

Ранние снега уже посеребрили землю, и они сидели у камина в отцовском кабинете.

– Господь с тобой, Миша! – обалдела Женя. – С чего мне вдруг на тебя обижаться? – спросила она, потягивая горячий сбитень. Они только-только вернулись домой и ждали ужин.

– Из-за свадьбы… суматохи этой, – Мишель виновато вздохнул.

Из-за того, какое настроение было на душе у сестры, ему казалось, что они организуют пир во время чумы. Да еще и Саша уехал в Европу, так не вовремя.

– Нет, что ты. Я рада, что ты нашел свое счастье. Любовь это лучше всего на свете, и за это нельзя обижаться, – ответила Женя. – Не переживай за меня.

– Как я могу за тебя не переживать? – Миша вздохнул и погладил ее по руке.

Его оправдывало, что он и правда был влюблен по уши, считая Анастасию самым настоящим ангелом.

– Просто радуйся, брат, – улыбнулась Женя. – Тебе сказочно повезло. Вот и весь разговор.

– Хорошо, – кивнув, он благодарно улыбнулся, а когда Дуняша позвала их ужинать, пошел вместе с Женей в столовую.

***

Саша вернулся к делам и бизнесу семьи, и до свадьбы друга должен был заключить одну сделку во Франции. Восточный экспресс доставил его быстро, и вскоре он был в одном из ресторанов, где была назначена встреча.