Я? Я ничего не чувствовал. Это не я взял петлю и накинул её себе на шею. Не мои руки быстро затянули узел. Верёвка оцарапала кожу на моей ключице, но ощущения пришли откуда-то издалека, а не из моих собственных нервных окончаний. Я наблюдал со стороны за самим собой, совершающим самоубийство.
До этого, в ванной, удерживая нож у своей кожи, я отступил. Но сейчас здесь не было ничего, от чего можно было бы отшатнуться. Лишь пустая комната.
Я сделал последний вдох и шагнул вперёд, в никуда.
Кэт.
В конце подъездной дорожки меня выловил датчик движения. Железные ворота загремели, открываясь передо мной. Мой взгляд упал на изгибающуюся дорогу.
Я не хотела уходить.
Так нелепо. Безумно. Но что-то глубоко в моём разуме ворчало на меня. И я не знала, что это было.
Звук двигателя автомобиля донёсся до меня будто издалека. Я слышала его повсюду на нижнем сгибе дороги. Мне стоило выбежать на дорогу, размахивая руками. Я же была свободна. Я могла отправиться домой.
Что же так сильно обеспокоило меня в тех словах, что он сказал мне?
Звук автомобильного двигателя стал громче, и я закрыла глаза, поднеся руки к вискам. Вспоминая. Он хотел меня отпустить. Конечно, он знал, что я отправлюсь в полицию. Он даже не попросил меня никому не рассказывать.
«Надоело».
Машина выехала из-за поворота, но я уже мчалась обратно к дому с мрачными предчувствиями в голове, сливающимися во что-то столь ясное и яркое, как слова на странице. Я поняла, что он имел в виду.
«Надоело» — это было причиной, из-за которой я пыталась покончить жизнь самоубийством. Вот, что я ему сказала.
Я взбежала на крыльцо и с нарастающим внутри страхом постучала в дверь.
— Гейб! — завопила я. — Гейб! Впусти меня!
Дверная ручка загремела в моей руке, но замок был прочным.
— Гейб!
Нет ответа.
Я перекинулась на окно, стуча по раме. Попыталась заглянуть внутрь, но блики солнца отражались от стекла, и я не сумела ничего разглядеть. Я занесла руку, чтобы разбить оконное стекло, а потом засомневалась. Но только на секунду.
Что он сделает, убьёт меня?
Гейб.
Тьма опустилась, но на этот раз это была не моя тень. Теням нужен свет, чтобы существовать, а там, куда я собирался, не было ничего, вообще ничего.
Я почувствовал странный рывок вокруг шеи, напряжение, отрезавшее мой кровоток. Сердце громко колотилось в груди, заглушая всё. Моё тело дёрнулось один раз, потом снова, а затем я лишь осознавал толчки тела, не чувствуя их. Я уже уплыл во мрак.
Это была тьма, похожая на туман, настолько плотная, скользящая по моей коже. Мягкий, обволакивающий мрак. Мирная пустота, в которую я попал намеренно, стремясь потеряться. Это было так же, как и в момент на полпути ко сну: эфирно, плотно и осязаемо. Ропот тумана убаюкивал, заворачивая меня в свои объятья.
Моё дыхание прервалось. Лёгкие опустели. Я был свободным, блаженно свободным. Звук моего сердцебиения затухал, замедлялся до глухого шелеста. Тень сердцебиения.
Звук тумана — Господи, как я мог его описать? Приложите раковину к уху. Это не океан вы услышите, а, скорее, реверберации статического шума. Это и было звуком тумана, низким рёвом, прибывающим из ниоткуда и заполняющим всё. Это был монотонный гул, звук которого щекотал мой рассудок, не позволяя слышать ничего больше. Этот звук прошивал моё тело и наполнял меня как умиротворяющая статика.
Петля затянулась на моей шее, но я не чувствовал боли. Никакой боли. Теперь я был невесомым, уплывал в тёмный туман, оставляя свою тень, как и все остальные тени, позади.
Кэт.
Я перебралась через окно, осторожно ступая внутрь так, чтобы не порезать себя.
— Гейб! — закричала я.
Я проверила гостиную, кухню. Его там не было. С верхнего этажа до меня донёсся шум. Спальня. Я вскарабкалась по лестнице и помчалась по коридору.
— Гейб!
Я с грохотом распахнула дверь и увидела верёвку, кресло и его тело, его прекрасное тело, безвольно свисающее посреди воздуха. Словно он парил.
Гейб.
Эта тьма идеальна. Она вовсе не была тенью. Тень ушла. Далеко. Все мои грехи задохнулись, утонули в тумане. Я позволил себе плыть, ощущая спокойствие. Умиротворение.
А потом на далёком-далёком расстоянии, зарытый в туман, я услышал вопль.
Кэт.
Пальцами я нащупала узел, но он был слишком крепким. Вес Гейба затягивал узел, и я не могла его развязать. Его лицо было белым, а губы начали окрашиваться в голубовато-серый: в тот же цвет, какими были его глаза.
Читать дальше