Поль Монтер - Записки юного негодяя

– Вот дурачок! На земле нет ничего, чего бы прежде не видели прекрасные эмалевые глазки Франчески. И уж конечно нет ничего, что могло бы её смутить.

Признаться, я облегчённо выдохнул. Но герцог скривился и напомнил:

– Ах, моя радость, сколько раз внушать тебе о том, что стыд и смущение – удел уродцев, лишённых радостей телесной любви. – Я залился краской и кивнул.

Бруно в несколько минут домчал меня до замка, и я благополучно залез в окно своей спальни. Мне осталось лишь запастись терпением и ничем себя не выдать. И тогда… О, Господь милосердный! Если всё пойдёт по плану, я стану свободным!

Весь день я отсыпался после упоительной ночи. А проснувшись, грубо отправил к дьяволу сестрицу, что из-за двери спрашивала, не принести ли мне стакан простокваши. Вот тоска! Эти недоумки уверены, что я страдаю от вчерашнего наказания и теперь опасаются за моё здоровье. Однако к вечеру терпение моё было на исходе, я так ждал заветного знака от герцога, что совсем не находил себе места. Некоторое время я пытался припоминать сладостные подробности ночи. Но только зря раздразнил себя воспоминаниями и никак не мог справиться с нахлынувшим возбуждением. Как дурак я принялся сновать из угла в угол своей комнаты, даже не зажигая свечи. А когда, обернувшись, я заметил в собственной постели Джулиана, то подпрыгнул от неожиданности и зажал рот ладонью, чтобы не вскрикнуть.

Герцог тихо рассмеялся и заявил, что я чертовски забавен в своих попытках избавиться от томления плоти. Радость от его появления немедля заставила меня отбросить все сомнения. Клянусь, этот обворожительный мужчина словно озарил своим присутствием мою унылую комнату. Надо ли говорить, что я тотчас прильнул к нему, не желая тратить драгоценные минуты на пространную беседу. К сожалению, интерьер спальни слишком отличался от прекрасного убранства в доме герцога. Перво-наперво полог моей кровати отнюдь не из дорогой, расшитой причудливыми узорами вуали. Возле кровати нет столика для напитков вазы с фруктами. На узких консолях едва хватает места для скромного подсвечника. А ко всему, ужасные простыни! Силы небесные! В замке маркиза Дефорж дю Мерсье постели покрывают бельём простого полотна! Причём довольно грубой выделки. Это не идёт ни в какое сравнение с нежнейшими простынями из шёлка. На белье скупердяя папочки лучше лежать и вовсе как мертвец безо всякого движения. В итоге я основательно натёр кожу на локтях и коленях. Ибо сеньор ди Анджело пылок не меньше моего и, ко всему, не знает устали. Переведя дух, он насмешливо заметил, что во время любви я в страхе быть услышанным едва не задохнулся, уткнувшись лицом в подушку, а меж тем, получая нагоняй, наверняка голосил на весь замок. Это крайне несправедливо.

– Ха, нашёл где говорить о справедливости, – криво ухмыльнулся я.

– Хочешь всё исправить, любовь моя? – невинным тоном спросил Джулиан.

– Да хоть сейчас! – воскликнул я. – Эх, будь хотя бы малейшая возможность…

Джулиан молча нащупывает в полумраке сброшенный на пол камзол и наконец протягивает мне крошечный флакончик.

– Возьми, моя радость. Это простой путь к так вожделенной тобой свободе.

– Это… это яд, Джулиан? – В горле у меня мигом пересохло, и тело охватила странная лёгкость.

– Хм, к чему уточнять, мой Антиной? Назовём это средство справедливым возмездием, только и всего. И заметь, его вовсе нет нужды капать в вино или суп. Одна-две капли на уголь в камине или фитилёк свечи, и всё. Каких-то пять-семь дней – и ты совершенно свободен от отцовского гнёта.

Я едва не выхватываю флакончик у него из рук и сжимаю его в кулаке.

– Послушай, Джулиан, а меня не колесуют за убийство? – торопливо спрашиваю я.

– Фи, любовь моя. О чём ты? Этот славный эликсир не оставляет никаких следов, и ни один лекарь, даже распотрошив тело, не найдёт признаков отравления, а посему ты останешься совершенно невинным.

– Отлично! Это мне подходит! – забывшись, вскрикиваю я.

– Браво, обольстительный негодник, – смеётся герцог. – Пожалуй, мысленно ты уже похоронил всю родню, или я ошибаюсь?

– Вовсе нет, – пожимаю я плечами. – Но на кой чёрт мне проклятая сестрица со своим отродьем и её никчёмный муженёк?

– Ну конечно, Патрис, – уверенно кивает Джулиан. – Тебе следует стать единственным наследником семьи. Иди ко мне, мой дорогой…

Я с готовностью закидываю руки за его мощную шею и приникаю к губам в страстном поцелуе. Но затем, чуть отстранившись, опасливо подмечаю, что такого крошечного флакона на всех может не хватить. Герцог решительно подминает меня под себя и воркующим голосом шепчет, чтобы я выбросил все мысли из головы. С меня хватит и папочки. Зятем займётся Бруно, а с сестрицей он разберётся сам.