Ванесса Дэвис - Лотерея любви

Наконец она совершенно обессилела и, обмякнув, раскинула в изнеможении в стороны руки и ноги. Но это не огорчило неутомимого ирландца, и он удвоил свои усилия. Не прошло и минуты, как под воздействием трения основания члена о клитор Сара ощутила прилив энергии. Лайем почувствовал это и, согнув ее ноги в коленях, подхватил руками под ягодицами. Сара завизжала и запрыгала на каменном ложе. Лайем начал пронзать ее своим стальным мечом с чудовищной силой, шлепая тяжелой мошонкой по срамным губам. Сара опять вошла в экстаз и поднатужилась. Лайем наклонился и впился ртом в ее сосок. Тело Сары выгнулось на плите дугой, из ее расплавленного и хлюпающего влагалища хлынули потоки соков, смешавшихся со спермой ирландца, и ослепительная вспышка невероятного оргазма испепелила ее до основания.

Очнувшись от сладкого забытья, Сара, к своему полнейшему изумлению, обнаружила, что Лайем все еще вершит свой магический сексуальный обряд, нашептывая ей на ухо то ли признания в любви, то ли заклинания. Его поразительный половой орган жил неведомой самостоятельной жизнью где-то в глубине ее тела, упорно высекая искру из клитора и шейки матки. Это поразительное открытие наполнило Сару неукротимым вожделением. Вкус спермы Лайема у нее во рту все еще не исчез, он навел ее на мысль, что все ее тело превратилось в один огромный сосуд, переполненный его семенем. И от этого озарения Сара воспылала желанием подарить ему такое же божественное удовольствие, какое подарил ей он.

Она стала поводить своими пышными бедрами, то сжимая стенками влагалища член, то слегка ослабляя свое давление на него. Лайем судорожно вздохнул и на миг застыл. Вдохновленная своим успехом, Сара сжала пальцами его ягодицы и, покрывая его мокрую от пота шею поцелуями, просунула ему в анус свой указательный палец и резко подалась лобком вперед. Не желая сдаваться, Лайем упрямо зарычат и ускорил свой мужской натиск, словно бы намереваясь разнести ее лоно своим причиндалом на мелкие кусочки. Но не тут-то было! Сара знала, что этот бой он обязательно проиграет. Ее влагалище волшебным образом обрело прежнюю упругость и стиснуло член как тисками. Ее хитрый маневр удался: непобедимый кельтский воин на миг расслабился, и она применила другую уловку — начала легонько поглаживать нежную кожицу ануса.

Сара плохо знала фольклор ирландцев, но зато твердо усвоила еще из школьного курса мифологии, что Марс в конце концов непременно проигрывает Венере.

Ее промежность ритмично сжималась и разжималась, указательный палец ловко проникал в задний проход ирландца, а язык облизывал его соски. В эту минуту Сара впервые почувствовала себя роковой женщиной, обладающей полной властью над мужчинами. И от этого она снова кончила.

Дыхание Лайема стало прерывистым, его бедра заходили ходуном, а пенис начал долбить шейку матки Сары, словно стенобитное орудие древних кельтов крепостную стену. На это Сара ответила оригинальным защитным приемом: она выпятила груди так, что соски едва не пронзили грудь отважного ирландского воина. Клитор, однако, вновь подвел ее, отчаянно задергавшись, и Сара застонала, почувствовав, что снова попала в водоворот головокружительного блаженства.

Но едва лишь ее глаза подернулись поволокой, как Лайем издал звериный рык и затрясся вместе с ней в восторженном исступлении. Их потные и перепачканные естественными половыми секретами тела сплавились в единое целое, и над ними засверкали синие — молнии, образовавшиеся в результате объединения их внутренней энергии. Сара с ужасом осознала, что навсегда прикипела к Лайему и что никакая сила уже не сможет разъединить их сердца. От этого озарения она обмякла и упала спиной на холодный многовековой камень. Лайем придавил ее своим горячим телом и, нежно поцеловав ее в лоб, прохрипел:

— Я обожаю тебя, Сара!

Она тяжело вздохнула, чувствуя, что не выдержит продолжения этого древнего магического обряда. Каменное ложе вдруг стало слишком холодным и жестким для нее.

— Давай выбираться отсюда, пока мы не замерзли, — сказал Лайем, прочитав ее мысли. Сара обрадованно улыбнулась. Он вскочил и помог ей подняться, а чтобы она не продрогла, пока он одевается, накинул ей на плечи плащ. Саре сразу стало тепло, однако на нее нахлынула незваная грусть: она вдруг подумала о возможных печальных последствиях их безумства.

Лайем привлек ее к своей груди и спросил:

— Надеюсь, что ты ни о чем не жалеешь?

Она изобразила на лице безмятежную улыбку и покачала головой. Но на душе у нее скребли кошки. Гоня тревожные мысли прочь, Сара стала одеваться. Когда они оба были готовы покинуть грот, Лайем поднял с пола фонарик и пошел впереди нее к выходу, светя себе под ноги.