Ноэми Норд - Снимаем порно! Пятьдесят эротических сцен

Я встретилась с твоим взглядом…

Он был ужасен…

Милый…

Разве не понял, что здесь ты лишний?

Громко хлопнула дверь.

Не кричи, леди в маленьком алом.

Оно стекает ломкими струйками с плеч, огибая выпуклости груди, вливаясь в воронку пупка и низвергается выжимками стираной кожи с бедер на яблочные колени.

В атласной поверхности купаются язычки свеч, стараясь глубже вылизать декольте, приспуская бретельку на правом плече.

Врешь, не горячо.

Тебе щекотно, кончик тонкой отвертки выворачивает из тебя хохот.

Не верь, что пришла смерть.

Не верь еще две секунды.

Сука, переспавшая с сукой, рождает суккуба.

Если это – правда, наш город кишит исчадьями ада.

Они демоны, ввинченные в мозги ночными инсинуациями, поллюциями, измазавшие потолки детских и скомканные сорочки матерей.

Демоны – эхо девона, ненасытного девианта, странной книги, найденной на чердаке, в которой засушен плевок Савонаролы.

Бессознательное – иссохшая мумия, свернулась на глубине извилин среди почечных колик и насморка мозга.

Молчи, Орфей, не выкликай четырехпалую земноводную из ада!

– Ты видел?

– Она феноменальна!

– Правда, что ее невозможно удовлетворить?

– Я психотерапевт, всего лишь. Но попробую объяснить. Бугорок удовольствия обычной суки c годами врастает нервами в вульву, как саркома, но не более чем на двенадцать дюймов. А суккуб – сплошной разросшийся мицелий клитора, вся поверхность тела чувствительна к прикосновению. Дунешь в лицо – оно вмиг покроется слизью и набрякнет от эрекции. Лучше не смотреть. Жмешь на рубильник, мозги жарятся, дым из ноздрей, белки выкатываются бильярдными шарами.

– Ты убиваешь их?

– Потроха замученных шлюх ни при чем. Главная проблема…

– Ты чудовище.

– Постой, Джекки, тварям не нужны мужчины, точнее, им нужен мир без мужчин. А это война.

– Это лоботомия. Ты сжег мой мозг.

– Пора уходить.

– Это не все, – сказал он, успевая схватить за ногу. – Не кричи, леди в маленьком алом.

– Суккубы? Они украшение этого мира сплошное желание, сон мечты, сок прихотей. Люблю наблюдать за ними, бредущими вдоль Западной трассы, длинноногими, летящими над землей. Они сродни разноцветным бабочкам, спешащим на свет. Невозможно промчаться мимо улыбок. Я всегда притормаживаю на свист. Обожаю угощать коксом с руки. Они так забавно вдыхают пудру, слизывая остатки с ладони острыми язычками. Я всегда позволяю проказницам обсосать мои пальцы. Это заводит. А глаза… У них почему-то очень печальные глаза в последнее время. Я видел в них слезы.

– Возьми это, старина.

– Огнемет? Нет-нет! Для чего он мне?

– Война.

Мир тесен, в нем неуютно от плевков, окурков, торчащих из-за углов конечностей и вывороченных кишок, дрожащих на проводах.

Асфальты изборождены взрывами, воронки на шоссе невозможно залечить.

Повсюду на обочинах догнивают обгорелые остовы машин.

Очертание копоти на стенах напоминают силуэты распятых существ.

Желание нежности превратилось в ненависть, а сострадание в страх.

Тысячи трупов закатаны в асфальт.

Бетон новостроек смешан с костями.

Мафия бьется с мафией.

Копы с копами.

Подлецы с подлецами.

И все вместе дружат против суккубов.

– Демоны объявлены вне закона.

– Бизнес никто не отменял.

– Уже три дня твари не выползают из нор.

– Догадались об охоте.

– Цена растет.

– Слушаюсь, шеф.

– Пройдем до конца проулка. Там тихо.

– И там никто не помешает аннигиляции?

– Но я же люблю тебя, куколка.

альфа неотразим норовит кулак вставить туда где и капля проходит с трудом я суккуб всего лишь суккуб все можно

– Не злорадствуй.

– Половое бессилие сродни свершившемуся экстазу.

– Зубами! Стисни! Сильнее!

– Не шути. Отвернись и забудь