Мэри Уэсли - Разумная жизнь

— Конечно. Какой же я дурак! Раковина, — кивнул Хьюберт.

Флора доела хлеб с сыром, допила молоко, съела банан. И больше не дрожала. Она решилась.

Хьюберт и Космо спали, когда она прошла мимо них к лестнице, не проснулись и когда спустилась с чемоданом вниз.

Воображая себя в объятиях мраморных рук, она не предполагала, какими они будут ожившие. Человеческие и пьяные. Хьюберт волновал ее, будил страсть. Нежность, которую она испытывала, мечтая о всей троице, еще жила в ней, но Хьюберт больше не вписывался в ее мечту. Могла ли она сейчас что-то почувствовать к Космо? Они казались юными и невинными во сне, и ни один не проснулся, когда она стояла над ними и глядела. Они, наверное, потом подумают, если заметят, что пятна на полу — от виски, а не от ее слез.

Они не слышали, как Флора закрыла дверь за собой.

— Тебе письмо, — сообщил Денис, разбирая почту, и протянул Вите конверт.

— О, спасибо, — кивнула Вита. — По-моему, от жены Лея.

Денис наблюдал за ней, как она надрывает конверт.

— Ну? — спросил он. — Что пишет?

Вита посмотрела на мужа.

— Я чувствую себя такой дурой, что написала ей, мы ведь ее толком и не знаем. Я просто подумала, что надо что-то делать.

— Не надо быть такой деятельной. Вспомни поговорку про спящих собак. Ну, читай.

Вита прочитала:

— „Дорогая миссис Тревельян. Спасибо за ваше письмо, написанное в декабре, как долго идут письма из Индии“. О, конечно, они идут долго! Она совсем что ли не соображает? „Мне очень жаль, но у нас нет никаких сведений о вашей девочке. Она больше не была у нас“. Я и не думала, что они снова ее пригласят. Наверное, с ней можно умереть со скуки. „Но мой муж вспоминает, что в Лондоне, перед Рождеством, он случайно столкнулся с ней на улице. Он говорит, что Флора выглядела хорошо, была в хорошем настроении“. О, значит, она вернулась в Лондон. „Она не захотела давать адрес, а мы тогда понятия не имели, что она убежала с парохода по пути в Бомбей или что вы не знаете, где она. Встреча была совершенно случайной. У моего мужа создалось впечатление, что она где-то работает. Простите, это все, что я могу вам сообщить. Я уверена, что сейчас она уже связалась с вами и объяснила, почему не приехала в Индию. Жаль, что я оказалась не слишком вам полезной. Молодежь так легкомысленна, правда? Искренне ваша Милли Лей“. Да, лучше бы я ей не писала, — сердито сказала Вита. — Я выгляжу идиоткой.

— Ну насчет того, как ты выглядишь, я бы сказал, что ты сияешь, — заявил Денис. — Ослепительно. Одно из тех новых платьев?

— Да. — Вита засмеялась. — Я от них в восторге.

— А почему нам не оставить все, как есть? — он подался вперед и погладил ее по щеке.

— Если бы мы только могли. — И посмотрела на него.

— Но у нас нет выбора. Ты никому другому, конечно, не писала, ну разве что в школу?

— Но кому еще я могу написать? — Вита была рада, что не собралась расспрашивать русскую портниху, люди такого сорта обожают посплетничать. Она снова поглядела на письмо на коленях, на крупный почерк уверенной в себе женщины, на чернила на голубой линованной бумаге, довольно скромной, но с надписью наверху листа: „Коппермолт-Хаус, близ Хексхема, телефон Коппермолт-Холт 25“. О чем думала миссис Лей, когда писала его? — А что скажешь насчет пропавших людей и полиции, — пробормотала Вита, — или Армии Спасения?

— А что про них говорить? — Денис открыл официальный конверт. Вите очень хотелось, чтобы он не вскрывал конверт ножом для масла. — Ага, — голос Дениса был довольным. — Подтверждается мой новый адрес. Дели.

— Дели?! — обрадовалась Вита. — О как хорошо!

— Тебе нравится?

— Еще бы. Прекрасно. Для тебя — новая ступенька. И я с радостью бы переехала, но… — ее голос упал, — а как насчет…

— Она ведь не мой ребенок, правда? — голос Дениса звучал ровно, его бледные глаза холодно смотрели на Виту.

Вита почувствовала, как кровь отлила от ее лица. Она ощутила слабость, во рту пересохло.

Посыльный пришел сообщить Денису, что машина ждет его, чтобы отвезти в офис.

— Итак, — Денис встал, — давай все забудем. Появляется провидение и вмешивается. Ты можешь носить свои платья со спокойной совестью. Они пригодятся тебе в Дели, — закончил он весело.

— Но… — руки Виты, сжимавшие письмо Милли, дрожали.

— Ни для тебя, ни для меня ничего не меняется, — сказал Денис, — теперь мне надо ехать, а то опоздаю. — Он наклонился и поцеловал ее. — Не вздрагивай. Не воображай, что я подготовил убийство в Марселе. — Он снова поцеловал ее.