Валентин Маслюков - Тайна переписки

— Да, — серьезно кивнула Люда.

— Заношу в протокол, — скучно сказал следователь. Снова он писал, и стояла тишина, Люда неслышно шевелила пальцами и за ними следила. — Свидетель, — следователь оторвался от бумаги. — Статья сто семьдесят седьмая часть первая предусматривает лишение свободы на срок до одного года или исправительные работы на тот же срок. Статья сто семьдесят восьмая — исправительные работы или общественное порицание.

— Это мне? — недоверчиво спросила Люда.

— Вам, — подтвердил следователь. — Знаете ли вы этого человека? ~ показал кончиком ручки на Сашу, но сам при этом на него не глянул. Люда, как примерная ученица, поспешно кивнула. — Посмотрите внимательно и скажите, я занесу в протокол.

Люда посмотрела, как было велено, смотрела она долго, и Саша начал под этим взглядом проваливаться…

— Да, — непроизвольно проговорил вместо Люды Саша.

— Да, — вздрогнула она. — Да, это Александр Красильников. Я видела его… ну, тогда… И еще раньше, в букинистическом магазине. Случайно. Он читал словарь.

— Какой словарь? — поморщился следователь.

— Этимологический. Но я не знала тогда еще, что это он… то есть Красильников.

— Словарь опустим, — подумав, решил следователь. — В каких отношениях вы находитесь с обвиняемым?

— Я? — несказанно изумилась Люда, на Сашу глянула, словно он должен был разделить с ней недоумение. — Ни в каких. В каких таких отношениях? Ни в каких!

Следователь, испытывая, вероятно, потребность посоветоваться с законом, завел глаза к потолку.

— Я обязан выяснить отношения между вами и занести в протокол. Закон обязывает.

— Не знаю, что сказать, — беспомощно проговорила Люда.

— Хорошо, я подскажу, — ровным тоном продолжал следователь. — Вы находитесь с Красильниковым в неприязненных отношениях?

— Почему? Нет! — быстро отозвалась Люда.

— Тогда в приязненных?

— С чего вы взяли?

— Или в нормальных, в безразличных отношениях?

— Ну… нет… я бы не назвала эти отношения нормальными, — резонно заметила Люда.

— Мы с вами обошли все мыслимые виды отношений. Выберите что-нибудь, — сказал следователь и обратился к потолку.

Удивительно скучный молодой человек. На редкость занудный. Люда молчала и, как показалось Саше, начала краснеть, не заметно было, однако, чтобы это хоть сколько-нибудь тронуло следователя. Ничто не могло вывести его из равновесия, озабоченный своими отношениями с законом, он не замечал и не понимал затруднений девушки. И ведь не глупый вроде бы молодой человек, но поразительно не любезный.

— Ой, да запишите, что хотите! — не выдержала напряжения Люда.

— Я хочу? — в крайнем изумлении следователь откинулся на спинку стула. — Я ничего не хочу. — Бегло глянул в потолок — только с законом мог поделиться он истинными своими чувствами.

— Это что, так уж важно? — дрожащим голоском спросила Люда.

— Процессуальная формальность, но она должна быть исполнена.

— Что вы ее так мучаете? — возмутился Саша. — Запишите: в неприязненных!

— Нет, в безразличных, — быстро возразила Люда, на Сашу она при этом не глянула.

Следователь, не выражая удовлетворения, кивнул и стал писать. Потом обратился с тем же вопросом к обвиняемому.

— Да, — твердо отвечал Саша. — Я знаю свидетеля, это Люда Арабей. Я познакомился с ней в гостинице… в ту самую ночь. Но я знал ее и до этого. У меня с ней хорошие отношения. То есть она мне нравится. Она мне очень нравится.

Из всего, что наговорил Саша, следователь записал два или три слова — неизвестно, что именно.

— Послушайте! — сорвавшимся голосом сказала вдруг Люда. — Вы тут кое-чего забыли! Вы вот совсем не предупредили его о даче ложных показаний! Он что, за свои слова никакой ответственности не несет? Он тут наговорит… Где же ваш закон? Вы должны предупредить его. По закону!

— Его — нет, не должен, — кротко сказал следователь.

— Почему? — остановилась Люда. — Как? Он что, правдивей меня? Для него есть закон?

— Для него нет.

— Ах вот как! — с запальчивостью, которая могла сойти за иронию, воскликнула Люда.

— Хорошо ли вы понимаете, в чем разница между свидетелем и обвиняемым?

Должно быть, она не очень хорошо это понимала — если судить по тому, какой сердитый взгляд бросила на Сашу.

— Закон не предусматривает для обвиняемого отдельного наказания за неискренность. Виновный и так свое получит. Вы согласны?

Люда не ответила и, видно, не собиралась отвечать, опустив голову, уставилась на руку; пальцы нервно сплелись.