Мишель Ричмонд - Год тумана

Тина молча смотрит на горизонт.

— Как интересно, — говорит она. — Мне бы это, наверное, понравилось. Надо же, семейный совет.

— Дело в том, что я не могу избавиться от привычки. Раз в год занимаюсь самокритикой. Вчера вечером как раз об этом думала. Такое ощущение, будто целый год вылетел в какую-то бездонную черную дыру. Жуткий год, который кажется нереальным. Я потеряла Эмму. Нашла Эмму. Точка. И теперь не знаю, что делать дальше. Ведь еще многое может случиться.

Гуфи несколько минут молчит и перебирает руками в воде, вспугивая крошечных рыбок. Они бросаются в разные стороны, их тельца отблескивают серебром.

— Хотелось бы мне быть похожей на тебя, — говорю. — Просто встать и пойти вперед. Начать все сначала.

Если честно, я не знаю, как это — начать сначала. В течение долгого времени для меня не было ничего важнее поисков Эммы. Теперь, когда девочка найдена, я впервые в жизни чувствую себя так, словно мне нечем заняться. Я составляла списки задач и думала о завтрашнем дне. Дома лежит огромное количество непроявленных пленок, до которых вечно не доходили руки — снимки сделаны много лет назад. Может быть, следует начать именно с этого — с работы. А через неделю родится племянница, Маргарет. Жду не дождусь ее появления, так хочется держать крошку на руках, наблюдать, как она растет.

А еще есть Ник — по-прежнему загадка, неисследованная возможность. Легко могу вообразить, как сижу у него на кухне. Мистер Элиот приготовит французские тосты, я пожарю бекон, а потом мы будем сидеть друг напротив друга на длинном диване и читать каждый свою книгу. Как мило.

Он несколько раз звонил мне, но я уклонялась от встречи. В первый раз позвонил через два дня после моего приезда, посреди ночи. Я сидела на кушетке и смотрела телевизор, не в силах заснуть. За то время, какое понадобилось, чтобы взять трубку, успела сочинить целую историю — разумеется, на другом конце провода Джейк. Возможно, он хорошенько подумал, понял, что не может жить без меня, и хочет рассказать, как я нужна ему и Эмме. Не могу ли приехать к нему поскорее?

Но это не Джейк, а Ник.

— Так и думал, что ты не спишь.

— Я не сплю.

— Можно к тебе заглянуть?

— Извини. Это не самая лучшая идея.

С одной стороны, хочется его увидеть, лечь с ним в постель, отдаться соблазну, мучающему меня с момента нашего знакомства. Но другая часть сознания требует не терять веры, которая помогла пережить этот мучительный год; веры в то, что я могу стать женой Джейка и матерью Эммы. Если не сверну с пути и не сбавлю темпа, все наладится.

— Ты когда-нибудь слышала о confabulatores nocturni? — спрашивает Ник.

— О чем?!

— Так в Древнем Риме назывались люди, рассказывавшие истории на ночь. Александр Македонский прибегал к их помощи, когда его мучила бессонница. Если мы не можем увидеться, позволь по крайней мере рассказать тебе что-нибудь интересное. Можешь слушать, пока не заснешь.

— Ладно. — Забираюсь на кровать, укрываюсь одеялом и слушаю. Ник рассказывает о далеком датском городке с необычным названием — Христиания и о каком-то здоровенном рыжебородом исландце, который зазвал его в бар, где ему пришлось выложить всю наличность в обмен на перуанскую флейту.

— Ты выдумываешь, — говорю.

— Нет, — настаивает Ник. — Это правда.

История длинная. Под конец он спрашивает:

— Хочешь спать?

— Да.

И я действительно засыпаю. Кладу трубку и сплю. С тех пор Ник еще дважды звонил ночью и рассказывал истории. Один из самых щедрых подарков, которые мне только доводилось получать. Может быть, он был прав, когда сказал, будто самые серьезные отношения во многом зависят от воли Божьей. Если бы я познакомилась с Ником до того, как встретила Джейка, возможно, я была бы счастлива. Я бы жила в его квартире на Гаррисон-стрит, читала книги и слушала истории, не ведая о том, что это такое — любить и потерять ребенка.

— Мне пришла в голову сумасшедшая идея, — говорит Тина.

— Какая?

— Ладно, проехали. Не стоило даже…

— Нет, скажи.

— Я подумала — может быть, мы станем вроде как семьей. Ну, ты, типа, была бы мне сестрой. — Гуфи смущенно щурится. — Нет, я ни на что не претендую. Мы бы иногда болтали по телефону, посылали друг другу открытки на Рождество. Ну и все такое.

Она действительно застает меня врасплох. Судя по тому, как это прозвучало, «сумасшедшая идея» пришла ей в голову уже давно.

— Конечно. Я не против.

— Круто.

Океан движется под нами в медленном, усыпляющем ритме. Мои ноги словно утратили вес. В девятом классе наш преподаватель физики, доктор Суэйз, объяснил, что волна — это не вода в движении; волна — статичная субстанция, движимая энергией.