Майкл Корда - Роковая женщина

— Да? Чего же тогда? Этики? Морали? Разборчивости в средствах? — Она помолчала. — Я собиралась кое-что рассказать вам, Роберт, нечто, способное вас удивить — то, о чем у меня никогда не хватало мужества рассказать вашему отцу. Вы послали Букера искать все, что можно, ко мне на родину, но не думаю, чтоб он дал вам то, чего вы хотели. А если и дал, то, вероятно, не рассказал историю полностью. Видите ли, когда мне было семнадцать лет, мой отец пытался напасть на меня.

— Господи Боже! — про себя Роберт проклинал Букера. Он должен был знать! Как он мог поверить, что Букер вернулся без сведений? — Я понятия не имел, — неловко произнес он.

— Ну, вы могли бы догадаться. Ведь Букер обязан был рассказать вам что-нибудь , даже если он не отработал ваши деньги полностью. Я расскажу вам правду, Роберт. Отец был одержим мною — не мог отвести от меня взгляда, не мог выпустить меня из рук, даже когда я была маленькой девочкой. Я знала, что это плохо, но не понимала, что с этим делать. Дети никогда не понимают, верно? Поймите меня правильно. Отец никогда по-настоящему не преследовал меня, но он этого хотел , и я это знала. Хуже всего, со временем, когда я стала старше, лет тринадцати, четырнадцати, я сама этого захотела, или мне так казалось. Он пытался подчинить себе мою жизнь — я имею в виду, больше, чем большинство родителей. Поэтому я убежала.

— Об этом я все знаю.

— Да? Может быть. А может, и нет. В любом случае, Роберт, это не имеет значения. Когда меня вернули домой, отец был в ярости. Он копил ее день за днем, и однажды вечером, в конторе, рядом с амбаром, все что ни накопилось в нем, должно быть, вырвалось, и он попытался… изнасиловать меня.

— Ужасно, — механически произнес он, гадая, к чему она ведет. — И что вы сделали?

Она посмотрела на него и улыбнулась — двусмысленной улыбкой Моны Лизы, за которой могло ничего не таиться.

— Я выстрелила в него, Роберт. Дважды. В грудь.

Этого было больше, чем достаточно, и он это знал. Если бы Букер рассказал ему всю историю, осознал Роберт, ему не пришлось бы прибегать к услугам этого головотяпа Рамиреса. С другой стороны, зачем она рассказывает ему об этом сейчас.

— Я пытаюсь объяснить вам, Роберт, что вы должны покинуть Кайаву, покинуть страну и оставить меня в покое. Иначе я убью вас. Я уже убивала раньше, того, кого я любила. Вас я не люблю , поэтому сделать это будет гораздо легче. Я понятно выразилась?

— Это смешно, — заявил он, но нечто в этой холодной улыбке говорило ему, что она вовсе не шутит.

— Нет. Мой отец, знаете ли, тоже думал, что я не спущу курок. Хотела бы я, чтобы у меня не получилось. Но я смогла.

— Я не позволю мне угрожать.

— Это не угроза. Это обещание. Всего лишь маленький секрет между нами обоими.

Он долго молчал. Его глаза выдавали, что он ей верит. Виной этому была не столько угроза, сколько окончательное сознание, что он проиграл.

— Ясно. Что ж, мне лучше удалиться. Вы, полагаю, собираетесь вернуться в Кайаву?

— Не думаю, чтоб вас касалось, что я собираюсь делать, но — да. Пока. Потом я перееду в квартиру Артура. Она для меня слишком велика, но довольно глупо было бы оставаться в моей собственной.

— Видимо, да. — В его голосе отсутствовал всякий интерес.

— Наверное, Роберт, мы с вами очень долго не увидимся. Думаю, так лучше, не правда ли? И пожалуйста, не забывайте, что я вам сказала. Я это сделаю. Я всегда исполняю обещания.

Он встал. Странно, подумала она, но внезапно он совсем перестал напоминать ей Артура. Наверное, внешнее сходство не исчезло, но она его больше не видела. Он даже показался ей меньше ростом, словно поражение заставило его съежиться.

— Вы собираетесь обращаться в полицию? — спросил он, понизив голос, почти умоляюще.

— Я еще не решила. Мне нужно подумать, что будет лучше для семьи.

Мгновение он постоял в дверях, потом кивнул.

— А документ?

— Думаю, я сохраню его, Роберт, — мягко сказала она. — Исключительно ради безопасности.

Он смотрел на нее, словно видел впервые. Казалось, это его почти забавляет.

— Странно, — заметил он, — когда вы это сказали, то заговорили совсем как Элинор. — Он мрачно усмехнулся, откашлялся, словно собирался добавить что-то еще, но передумал, кивнул ей и вышел.

Несколько минут она лежала, стараясь не думать о том, что ей делать, Услышала, как отворилась дверь, но не открыла глаз.

— С вами все в порядке? — донесся до нее голос Букера.

— Да, — беззвучно произнесла она.

— Когда вам станет лучше, должен ли я вызвать полицию?