Фрэнк Слейтер - Лорена

У заставы Брэд пустил коня легкой рысью. Запустив руку в переметную суму, он расслабился, глубоко вдохнув весенний воздух Джорджии. Не все амбары успели сжечь вдоль большой дороги. Когда компанию составляют две бутылки, можно дать отдохнуть коню у следующего стога сена, поспать в тени до вечера и завершить путь с наступлением вечерней прохлады.

Опытный ветеран войны научился отдыхать там, где только было возможно. Как человек, отмеченный судьбой, он мог сейчас позволить себе вздремнуть, раз держал будущее в своих руках.

Эндрю Селби появился на свет в самый знойный день августа, когда поля покрылись белой пеной распускающихся семенных коробочек хлопка, а новая хлопкоочистительная машина из Балтимора, прочно установленная на каменном фундаменте, ждала начала переработки небывалого урожая.

Дядя Док, который любил играть с природой в загадки, записал, что Рина родит десятого числа. Учитывая нетерпение матери, он обрадовался, что ребенок появился строго по расписанию. О рождении ребенка сообщили в конце дня, когда работники Сала потекли к дому с щедрых зеленых борозд. По указанию Рины, Янси сам вышел на балкон ее спальни и громко объявил эту новость. В его ушах до сих пор звучал восторженный рев, вырвавшийся из двухсот глоток, когда распространилась эта новость…

«Было неплохо, — подумал он, — что хозяйка Селби порадовалась этому вместе со своими работниками».

В тот вечер они собрались под портиком и песнями отмечали появление новой жизни. Янси пришлось выпроводить их, чтобы дать поспать матери. Дитя Рины восприняло эту заботу, не проронив ни звука. Затем, как все дети в мире, оно издало жалобный крик, приветствуя жизнь не менее инстинктивно, чем те, кто пели языческие песни на лужайке.

Теперь, когда все закончилось, Янси уверял себя, что он никогда не сомневался, что ребенок будет мужского пола. Он также не сомневался, что Рина назовет его Эндрю, по имени судьи.

Первый крик малыша свидетельствовал о его крепком здоровье, а Рина, как и все матери, превозносила его красоту. Стоя в тот вечер у ее постели, Дядя Док понял, что значит получить удовлетворение от достигнутого. Каким бы циником он ни был, в его глазах появились слезы. То же произошло и с Матушкой Джо, когда та пришла забрать и запеленать ребенка.

Спустя три дня после разрешения от бремени врач плантации тщательно обследовал ребенка и мать. Хотя мальчики часто похожи на отцов, Энди, как ни странно, больше пошел в мать, нежели в Дэна Кэролла. «Корни этого сходства, — думал Янси, — надо искать в ранних Роули, возможно, в том пирате, который первым начал обогащать семью». Кто-кто, а уж Янси знал тайны наследственности. Голову ребенка венчали черные завитушки; даже сейчас Дядя Док догадывался, что эти большие, широко раскрытые глаза будут такими же черными, как у Рины. При рождении ребенок весил восемь фунтов и был прекрасно сложен. Больше всего наблюдательного врача порадовало то, как он с первого дня сосал грудь матери — так яростно, что на лице Рины светились и боль, и радость, когда она с полными восторга глазами смотрела на него…

На четвертое утро после родов Янси пришел в спальню Рины за полчаса до того, как большой медный колокол на крыльце надсмотрщика должен был возвестить о начале нового рабочего дня. Даже сейчас в росистое утро день обещал быть жарким. «Идеальная погода для хлопка, — подумал он, — после проливных дождей в июле».

Хотя Дядя Док, как правило, спал плохо, но прохрапел все восемь часов. Он резко проснулся, вспомнив о задуманном, и пришел сюда, чтобы добиться осуществления своего плана. Застав мать, спящей глубоким сном, он не осмелился разбудить ее.

Матушка Джо, которая спала на раскладушке в гостиной с закрытыми ставнями, зашевелилась, услышав, что ее зовут. Повинуясь кивку его головы, она взяла ребенка из колыбели и понесла на утреннее купание. Дядя Док вздохнул, когда взглянул на спящую в постели женщину. Рина никогда не казалась такой молодой, такой беззащитной и такой довольной. Он знал, что она заслужила этот момент счастья. Она также заслужила покой, если это время можно было считать периодом отдыха. Он боялся проявить ненужную жестокость, и напомнить ей, что пора встать и заняться делом, но время поговорить наступило. Внизу надо было разобраться не с одним десятком дел: только хозяйка Селби могла справиться с этим.

Янси открыл двойные двери на балкон портика. Лучи раннего солнца затопили комнату, но Рина не просыпалась. Он пожал плечами и подошел к балконным перилам. Каждое утро после рождения его сына Дэн Кэролл приезжал из Четырех кедров узнать, как идут дела, и каждое утро Дядя Док был на месте и отвечал на его вопросы.