Кэрол Мэтьюс - В радости и в горе

Но скоро наступит завтра, и правду придется открыть. Ничего, до завтра мистер Россани протрезвеет и вряд ли станет гоняться за Гленом с обрезом и кучкой сицилийских кузенов, полных решимости надрать мерзавцу задницу за попранную честь.

Джек обвел взглядом столы, заваленные стаканами с недопитым шампанским и тарелками с недоеденными тарталетками. Внутри он чувствовал себя таким же безжизненным, как выдохшееся шампанское, и таким же холодным и ненужным, как брошенная еда. Разделить свою беду ему было не с кем. Кроме, естественно, самих Марты и Глена, только он и Джози знали, что произошло на самом деле. Он беззлобно фыркнул про себя. Все поверили, что ее вымотал тяжелый день, — ну что ж, отчасти это было правдой. Теперь гости ушли, а с ними ушла и мечта.

Положив голову на руки, Джек прикусил губу, пытаясь сдержать подкатившие слезы, которые так и норовили хлынуть снова. Если это называется находиться в ладу со своими чувствами, то лучше жить с ними в разладе. Боже мой, о чем он думает! Сейчас не самое подходящее время заниматься самокопанием. Сейчас впору напиться, очень серьезно напиться. Джек налил себе еще бокал выдохшегося шампанского и проглотил половину, не почувствовав вкуса. Как он мог себе вообразить, что такая женщина, как Марта, предпочтет его всем остальным? Ей гораздо больше подходит кто-то вроде Глена: побогаче, помоложе, покрасивее. Глен мог дать Марте все, что ей было нужно, и в гораздо больших количествах, чем это мог бы Джек. Но, с другой стороны, если бы это было в его силах, Джек достал бы даже луну с неба и преподнес ей на блюдечке. А Глен?

…Он бы мог уехать и все начать сначала. Но в таком городке, как Катона, от сплетников не убежишь. Может быть, на него показывали пальцем еще до того, как все случилось, и все знали, что его отношения с Мартой обречены на провал? Нельзя давать им лишний повод для злорадства. Неужели он напрасно изо всех сил старался показаться Марте лучше, чем он есть на самом деле: понимающим, бережным, сдержанным. Если б она только знала, как сильно ему нужна, чтобы осветить его замкнутый мир и вдохнуть в него жизнь, неужели бы сбежала?

Скрипнула дверь, и в полутемный зал несмело скользнула фигурка — воздушная, как привидение. Было поздно. Обслуге, наверное, хотелось все скорее прибрать и уйти домой. Домой — в свою собственную жизнь, к своим любимым. Осталось лишь убрать и замести следы — кому-то свадебного торжества, а кому-то — позора. Джек подумал, что он на такое не способен.

Он поднял взгляд.

— Привет, — сказала Марта, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

Сверкающие блики плыли по ее лицу, освещая бледную кожу. Она выглядела уставшей и измученной, он догадывался, что и сам выглядит не лучше. Фата куда-то пропала, но свадебное платье было на месте, и в нем она была завораживающе хороша.

— Привет, — отозвался Джек.

Марта издала утомленный вздох.

Джек похлопал ладонью по подиуму, и Марта опустилась рядом с ним. Он взял с подноса последний чистый бокал.

— Выпьешь со мной выдохшегося шампанского?

— Ты же не пьешь, — сказала Марта.

— Теперь пью.

Он налил бокал, взболтнул, еще раз убедившись в отсутствии пузырьков, и вручил ей. Рука Марты заметно дрожала; ему захотелось задержать ее в своих ладонях, но вместо этого он только чокнулся с ней бокалами.

— За что пьем? — спросила она.

— Наверное, это вопрос не ко мне, Марта.

Она снова вздохнула и, поднеся бокал к губам, стала медленно потягивать шампанское, несмотря на его отвратный вкус. Марта обвела глазами зал:

— Что за кавардак!

— Как-нибудь приберут.

— Да я не о том, — она подобрала с пола обрывок серпантина и намотала себе на палец — Джек обратил внимание, что и обручальное, и венчальное кольца были на месте. — Я о нас.

— Я знаю.

Руки у Марты были напряжены, костяшки пальцев побелели. Она так сильно сжала хрупкий бокал, что Джек испугался, как бы не сломалась ножка.

— Что сказал папа?

— Ничего, — Джек откинулся назад и посмотрел в потолок. — Я ему ничего не сказал. Я никому не сказал, — признался он.

— Никому?

— Ни единой живой душе, знает только Джози.

— Почему ты не сказал?

— Я не знал, что сказать, чтобы никого не огорчить. Это испортило бы праздник. Я сказал, что у тебя болит голова.

Марта невесело рассмеялась:

— Все еще заботишься обо мне?

— Вина не только твоя.

Марта повернулась к нему:

— Ну а чья же? Это ведь я сбежала с твоим лучшим другом. С нашей свадьбы.